Ю.Г. Милославский
Известное высказывание, принадлежащее, будто бы, Ю.В. Андропову: «Мы не знаем общества, в котором живем», — в полной мере можно отнести к теперешнему положению литературоведения/истории литературы. Нынешние обстоятельства таковы: мы толком не знаем сегодняшней литературной ситуации в русском культурном пространстве (куда мы включаем и Русское Зарубежье), т.е., собственно, не ведаем предмета нашей науки. Утешает лишь то, что литературоведение/история литературы – наука молодая и даже не окончательно подтвердившая право на самостоятельное существование. Как бы то ни было, но желая уяснить пусть и немногое, мы будем вынуждены приноровить привычные нам методики изучения к тем переменам, что произошли вокруг указанного предмета, равно и с ним самим.
На эти перемены, – тогда они лишь нарастали, – было обращено некоторое внимание почти четверть века тому назад, но дальше отрывочных высказываний дело не пошло. – При этом, уже с самого начала 90-х годов прошлого столетия литературную критику как таковую (а она, что бы там ни говорили, изначально являлась разделом литературоведения, а не газетно-журнальным жанром) почти полностью заменила «латентная» публицистика, – обыкновенно, с легко определяемой политической и бытовой инспирацией. Но следует учесть, что литературовед – не сыщик. Он также не ведет журналистских расследований. В его обязанности не входят разоблачения паралитературных воздействий (как-то, напр., денежные суммы в виде премий и пособий, или иные благодеяния или, напротив, «технологии оттеснения», прямо или косвенно примененные в отношении того или иного писателя, издания, равно печатного и сетевого, или в отношении автора критической статьи, где положительно трактовалось то или иное литературное произведение, которое сочли полезным «оттеснить»). Подобные явления – в лучшем случае, – относятся к области литературного быта. Тем не менее, фактор резчайшего возрастания перечисленных (и не перечисленных) воздействий этого рода на самоновейший «пост-советский» русский литературный процесс сегодня оспорить невозможно. И это обстоятельство само по себе указывает на весьма существенные перемены в характере этого процесса. В результате, все и всяческие разновидности того, что принято относить к литературной критике, с точки зрения литературоведческой утратило роль приемлемого аргумента в научной дискуссии, а обернулось дополнительным литературным фактом (чаще – фактом литературного быта). Это – сама по себе весьма существенная для нашей науки перемена. Но это оказалось только началом.
(далее…)