обсудить
в форуме
О молодых и старых этнических группах
Наука сегодня почти не рассматривает вопрос о "возрасте"
этнических групп, поскольку не существует выработанных критериев
для его оценки. В редких случаях это вроде бы очевидно - например,
американский этнос начал активно формироваться в ХVIII-XIX вв.,
но чаще всего установление "дня рождения" не представляется
возможным. Молоды ли, скажем, итальянцы, голландцы, литовцы, белорусы?
Когда-то этих народов - тысячелетия назад - не существовало, однако
сегодня они живут и про-цветают.
Иногда вопрос о возрасте упрощают до смешного. Допустим, название
"кыр-гыз" впервые встречается в исторических источниках,
датированных 203 г. до н.э. Отсюда: сегодняшним кыргызам больше
двадцати двух веков! Очень наивный подход, при котором наука подменяется
чувством национальной гордости. Этническое самоназвание (идентификационное
имя) кочует по истории, часто переходя от одного народа к другому,
порой уподобляется родовой "фамилии", а порой - так
сказать, "торговой марке", знаку отличия. Например,
римлянами в разное время называли то латинян, то - чуть позже
- греков Византийской империи ("ромеи"), которые "приняли
эстафету" от Древнего Рима.
На самом деле быть древним народом ужасно. А почему - об этом
мы поговорим в данной статье.
Сегодня в мире различают две оценки почтенного возраста: восточную
и запад-ную. Восточная предполагает благоговение перед аксакалами
и автоматическое, без анализа, признание их величия только на
основании числа прожитых лет. В данном случае внутреннее остается
за порогом нашего восприятия; нас не интересует, каков аксакал
на самом деле, мы вполне удовлетворяемся внешними характеристиками:
человек старше по годам, следовательно, лучше других.
Западная оценка, так сказать, уравнивает стариков с молодежью
в правах. Толь-ко достоинства и недостатки у тех и других различные:
то, что могут молодые, не дано старикам, то, что известно пожилым,
непонятно молодежи. С этой точки зрения, быть аксакалом в ряде
случаев уже далеко не так почетно; например, аксакал (как явление)
совершенно беспомощен в вопросах динамично развивающегося бизнеса,
реализации новых проектов и даже секса.
Здесь по существу ставятся в один ряд и внешнее и внутреннее.
Автор придерживается третьего взгляда, согласно которому на передний
план выдвигается внутреннее, в данном случае - внутренняя ценность,
полезность, значи-мость любой системы, в т.ч. и этнической. С
позиции автора, "право на существование" получает только
бесконечная молодость, естественно, не с физиологической, а с
духовной точки зрения. Выживает только молодой: индивид ли, этнос
ли либо даже большая группа (система) этносов, т.н. суперэтнос.
Почему? Молодость означает динамику, гибкость, стремительность
перемен, своевременную подстройку под ежедневно меняющуюся ситуацию.
Чтобы управлять событиями в ХХI веке, любой этнической группе
нужно бесконечно обновляться, т.е. все время оставаться молодой.
Быть первым (стариком) почетно. Быть вторым (молодым) - выгодно.
Восточный, т.е. внешний, видимый взгляд на старость автора не
интересует. Видимое временно, а невидимое (действительное) вечно,
- так сказано в Библии. И еще там сказано: оставьте мертвых мертвым,
а живых - живым.
Не трогает автора и западный взгляд, поскольку он уравнивает (ставит
на одну доску) и внешнее и внутреннее, и видимое и действительное.
Назовем это линейным подходом, т.е. в одну линию, в одну строку,
сплошной ряд перечислений: одно - другое, жизнь - смерть, движение
- покой, добро - зло и т.д. и т.п.
Зато автор симпатизирует т.н. уровневому подходу, когда вводится
иерархия раз-личных, в т.ч. и этнических, процессов, т.е. уровни
их развития; основным критерием здесь становится развитие внутреннего
(потенциальной ценности, универсальной по-лезности, свойств, качеств,
жизни, движения, добра и т.п.); одним словом, упор дела-ется не
на структуру (одно относительно другого), а на функцию. Относительность
сменяется абсолютностью. Равноправие активного и пассивного заменяется
наличием в мире одного лишь бесконечно активного.
Продвижение по уровням предполагает некие точки отсчета, удобные
для уровневого наблюдателя. Ведь уровень всегда с чего-то начинается.
Если мы говорим об этнических системах, то должны признать, что
с данной точки зрения у любой этнической группы есть начало, или
"день рождения" - это есть исходный уровень. Естест-венно,
он будет отсчитываться исходя не из внешних факторов (то, как
этнос выглядит, т.е. не из его состояния), а исходя из внутренних
факторов (нечто внутреннее, глубинное в этносе, характеризующее
его отношения как внутри группы, так и при взаимо-действии с другими
этносами). Это внутреннее - внутренний (социально активный) мир
этноса, скажем еще так: его психический мир или его этническое
бессознательное (этническое сознательное; соотношение того и другого).
Отсюда: бесполезно искать "день рождения" этноса, отталкиваясь
от каких-то внешних черт: изменения фенотипа, т.е. антропологического
облика, слияния с соседями, завоевателями и т.п. "Днем рождения"
будет считаться нечто, повлиявшее на рез-кое изменение внутреннего
мира этноса, быстро омолодившее этнос с точки зрения его возросшей
активности, динамичности, его умения выжить и выстоять в окружающем
мире, наконец, появившегося искусства управлять, а не быть кем-то
управляемым.
Впервые вопрос о таких внутренних изменениях в этнической системе
поставил выдающийся советский историк Лев Гумилев, всю жизнь находившийся
в опале. Теория, которую он разработал, называется "теорией
пассионарности". Вот вкратце ее суть.
Любая этническая группа рождается и умирает. Процесс выглядит
так: в этносе появляется много пассионариев, т.е. энергичных,
страстных, динамичных, активных людей, они с течением времени
захватывают (в силу особенностей характера и темперамента) ключевые
посты в обществе и навязывают остальным стереотип своего поведения.
Этнос становится воинственным, активным, начинает побеждать. К
нему при-мыкают другие этнические группы, этнос растет (можно
сказать еще - продвигается вверх по уровням): все выше и выше,
сильнее, шире, активней и т.д. Это провоцирует появление новых
пассионариев. Наконец пассионариев становится так много, что они…
истребляют друг друга (в ходе гражданских войн, революций), их
соответственно становится меньше и… этнос начинает путь вниз:
с уровня на уровень, с этажа на этаж. Этническую систему покидают
многие другие этносы, система разваливается. Пассионариев становится
все меньше. Наконец общество скатывается на уровень го-меостаза
в данном случае, по Гумилеву, сбалансированного с природой и в
целом энергетически не активного, тихого, приземленного существования,
пока… пока по ряду причин в нем вновь ни появятся пассионарии.
И цикл начинается по новой.
Длина такой этнической волны, по мнению Л.Гумилева, - от 1100
до 1500 лет. Иными словами, этнические процессы сильно растянуты
во времени и не всегда заметны "невооруженным взглядом".
Причины пассионарного толчка (массового появления пассионариев)
Гумилев видел в смешении народностей: полукровки чаще всего оказываются
пассионариями; отсюда: новая этническая волна представляет собой
цикл развития внешне видоизмененного этноса, разбавленного полукровками,
т.е. этническое развитие ставится в зави-симость от метисации.
В этом пункте автор не согласен с Гумилевым, поскольку отка-зывается
от рассмотрения внешнего; по автору, чем ниже этнос к нулевой
отметке (уровню умирания), тем сильнее встречная сила "отталкивания"
от нуля и бессознательное стремление выжить, ибо всякое действие
рождает равное по силе, противопо-ложно направленное встречное
противодействие. Это называется законом предсмертного всплеска
жизнеобеспечения (ПВЖО).
Иными словами, новая этническая волна может начаться и без метисации,
как это было в Японии после революции Мэйдзи (1868 г.). С такой
точки зрения, японцы на рубеже ХIХ-ХХ вв. стали молодой этнической
системой.
Конечно, фактор метисации нельзя сбрасывать со счетов, если мы
говорим о формировании видоизмененной этнической группы (нового
поколения). Но, подчеркнем, он является лишь одним из факторов;
мало того, скажем больше: сам по себе он - скорее, следствие ряда
других, скрытых, т.е. до поры до времени невидимых процессов.
Далее. По Гумилеву, в период этнического подъема пассионарии,
т.е. наиболее активные, наиболее талантливые, устремляются больше
в политику, битвы (добавим: в бизнес, предпринимательство, если
иметь в виду отчаянных купцов-пионеров). А после пика развития
оставаться в этих областях пассионарием - социально опасно, и
они больше придерживаются области искусства, культуры, науки.
Т.е. в период этническо-го спуска буйным цветом расцветает культурная
и духовная жизнь общества, зато руководят обществом люди уже далеко
не пассионарного склада, т.н. субпассионарии.
Любопытно, что в период подъема общество мало заботится о стариках,
детях, не выработало еще развитую систему соцобеспечения, да и
о людях культуры, искусства, науки особо не думает. Предоставленные
сами себе, они проявляют чудеса сверх-выживания и в отсутствие
контактов с себе подобными за рубежом (у них просто нет возможности
с ними встречаться) идут часто нестандартными, непроторенными
тропами. Создают великие теории, учения, делают - неожиданно для
многих - открытия экстра-класса. Впрочем, молодое общество, увлеченное
другим - своими победами, - их просто не замечает.
Молодой этнос, только начавший свой пассионарный подъем, - в какой-то
мере дикий этнос. Он подобен чистому листу бумаги. Может перенимать
хорошее и плохое, поскольку у него еще не сложились какие-либо
устои, фундамент - внутренний, глубинный, а не внешний (имеются
в виду обычаи, обряды и т.д., сохраняющиеся какое-то время по
инерции от предыдущей этнической волны), - фундамент лишь строится.
Естественно, молодой этнос чрезвычайно подвижен, гибок, динамичен
и попросту незакомплексован. Он лишь выбирает свою дорогу.
У молодого этноса очень короткая этническая память. На первых
порах он еще что-то помнит - то, что осталось от "прошлой
жизни" (прошлой этнической волны), но вскоре, по существу
лишенный опыта и не имеющий хронологических наработок, сосредотачивает
внимание лишь на новых, каждую минуту появляющихся проблемах.
Трудно упрекать его в том, что он не знает и подсознательно не
хочет знать историю своих - других, не похожих на него - предков.
Старый этнос, напротив, пожил долго, и с этнической памятью у
него все в по-рядке. Естественно, у него уже создан фундамент,
наработана (с годами) его собственная культура, вырабатываются
устойчивые стереотипы и этнические привычки, изме-нить которые
трудно. А следовательно, гибкость и динамичность в решении нестан-дартных
задач резко уменьшаются. Молодой этнос быстро подстраивается под
обстоятельства. Старый, наоборот, пытается подстроить обстоятельства
под себя. Хорошо, если это удается. А если нет?..
Старый этнос бессознательно считает себя - с высоты своего опыта
- умнее всех. При этом не всегда отдает себе отчет, что его опыт
сложился в условиях прежних, существовавших некогда обстоятельств,
в условиях прежнего мира, а в меняющейся ситуации может попросту
не пригодиться. Так, умение пасти стада баранов на джайлоо и ухаживать
за животными совершенно не нужно при работе с Интернетом.
Зато старый этнос, убежденный в собственном превосходстве над
молодыми (т.е. развивающимися этническими группами), налаживает
у себя развитую систему соцобеспечения, здравоохранения, научных
учреждений; впрочем, в последнем случае в обществе уже довлеет
определенная сформировавшаяся система взглядов, и ученый, не укладывающейся
в нее (нестандартно мыслящий), может придтись не ко двору. Эпоха
революционных открытий миновала… Начинается рутина хорошо организован-ных
будней.
В завершение отметим, что под пассионариями Гумилев понимал нечто
абсолютное - людей, отличающихся от других по рождению ("сверхлюдей").
Автор данной статьи считает пассионарность относительной, т.е.
она присуща не избранным, а каж-дому человеку в определенные периоды
его жизни; когда надо, в роли пассионариев попеременно выступят
Иванов, Петров, Сидоров - и далее уйдут в тень. Иными словами,
пассионарность есть социальное явление. И, конечно, она подчиняется
определенным закономерностям.
И последнее ключевое отличие взглядов автора статьи от взглядов
Л.Гумилева. Гумилев полагал, что этническая волна всегда имеет
определенную длину и определенный набор характеристик - из века
в век, и за подъемом всегда следует спуск (и далее: конец и вновь
начало). Т.е. он рассматривал уровневую волну линейно:
Автор статьи активней использует уровневость и в принципе отказывается
от линейности. Вот схема развития этнических процессов в данном
свете:
Это значит, что свойства, качества каждой отдельно взятой волны
с течением времени меняются - чем выше уровень, тем сильнее изменения.
Этническая волна древних египтян была ниже по уровню, чем этническая
волна современных американцев, поэтому при некотором сходстве
процессов - этнический подъем, этнический спад, пассионарный толчок
и т.д. - развитие египтян и американцев все-таки не тождественно,
это развитие разных уровней.
Если человечеству удастся забраться на самый пик волны общечеловеского
развития (гиперэтноса), то, как знать, последует ли за этим неизбежный
спуск вниз? А может быть, удастся перейти в систему более высокого
уровня (в надсистему)? И тогда человечество останется вечно молодым?..
Уровни, хорошо просматриваемые на последнем рисунке - по вертикали,
или по оси ОY, - соответствуют шкале тонов (см. другие статьи
автора на сайте, в частности "Демократия и тотемизм несовместимы",
"Реклама с точки зрения теории единого по-ля").
На последнем рисунке также хорошо просматривается еще одна тенденция:
при низком уровне развития человечества, когда пик волны сам по
себе был весьма невысок - см. этнические волны А, Б, - мы видим
ярко выраженный этнический подъем и этнический спуск. Волна С
заставляет нас задуматься о т.н. этническом спуске. А волны D,
Е вообще не имеют спуска! И, вместе с тем, он есть - в виде снижения
темпов развития процесса. Вывод: внизу шкалы тонов мы имели дело
с прямым этническим спуском, а вверху шкалы тонов - с невидимым
этническим спуском, который соответствует иллю-зорному состоянию
продолжающегося подъема вверх.
Пример невидимого этнического спуска: США, страны Западной Европы.
Бур-ное развитие ХIХ - начала ХХ века (хорошо видимый этнический
подъем) сменилось медленным, экстенсивным (не вглубь, а вширь)
приростом, о котором так хорошо сказал Фрэнсис Фукуяма: развитие
без дальнейшего роста (его т.н. "теория устойчивого развития").
Но многие страны, находящиеся на порядок ниже США и Европы, не
знают эт-нического спуска! Наоборот, они переживают этнический
подъем! И рано или поздно догонят ушедших вперед лидеров - просто
за счет того, что их внутренние ресурсы используются более полно.
С этой точки зрения, США и европейские страны не могут считаться
молодыми этническими системами. Их золотая пора миновала. И они
сегодня скорее относятся к этносам старым.
Чем выше общий уровень, тем скорее протекают все процессы; они
интенсифи-цируются, и плотность их во времени возрастает. Гумилев
считал длину этнической волны в средние века равной 1100-1500
годам; ныне же длина уменьшается (а амплиту-да растет), и молодость
этноса может пройти за каких-нибудь 100-200 лет. Как удержаться
на гребне волны? Как сохранить молодость? Это можно лишь в том
случае, если вы понимаете, что любое развитие волнообразно, и
волны соответствуют разным уров-ням. Нужно также понимать, о волне
чего идет речь.
Линейный подход, исключающий уровневость, может не разобраться,
что с со-циально-этнической системой происходит что-то не то.
Вернее, он не сумеет дать ответ на вопрос, что же именно происходит
с системой. Он заставит исследователей пребы-вать в состоянии
некоторой иллюзии и не замечать очевидного (т.н. невидимый спуск).
Что такое эффект невидимого этнического спуска? Вот его признаки:
неадекват-ное поведение больших масс людей, внешне хорошо обеспеченных,
их общая бездуховность, внутренняя неудовлетворенность; утомление
от ритма жизни, раздражитель-ность, бесконечные стрессы, "болезни
больших городов"; снижение энергичности и активности, в т.ч.
предпринимательской; неадекватное решение многих неожиданных проблем,
например, развязывание военных действий в случаях, когда без них
можно обойтись, вопреки этическим и правовым установкам самого
же общества; неадекват-ный рост суицида, алкоголизма, наркомании,
рост неспровоцированного насилия, на-силия в школах, немотивированных
убийств (расстрел благообразным господином ни с того, ни с сего
посетителей в кафе); растущие, как снежный ком, юридические казусы;
воровство во внешне благополучных фирмах, семьях, какая-то болезнь
"ненормальности" у молодежи, кризис семейных отношений,
одиночество, рост сексуальных анома-лий, общих психических расстройств
и т.д. и т.п. Можно сказать, что во внешне благо-получную программу
попадают какие-то информационные вирусы.
Ничего подобного в таких масштабах нет в развивающихся обществах,
пережи-вающих этнический подъем. По-другому, кстати, выглядит
и прямой этнический спуск, приобретающий откровенно уродливые
формы, - например, часто в виде военных или партийных диктатур,
кичащихся когда-то наработанной "высокой культурой"
(пример с Ираком).
Важно понимание, на каком уровне находится то или иное общество
и в каком направлении идет его преобладающее развитие. Этнические
формулы предполагают два компонента: индекс, дающий представление
о соотношении сознательного и бессознательного в структуре внутреннего,
психического мира этноса, и, так сказать, спин, конкретизирующий
направление развития:
3,0 - США
2,0-2,5 - Бразилия
1,1-2,0 - Китай
1,0-1,5 - Иран
1,0-1,1 - Ирак
0,5-1,1 - Россия
1,1-1,8 - Кыргызстан и т.д.
(оценка автора; возможно проведение тестирования).
Индекс дает представление о совокупности факторов, из которых
складывается общий этнический "портрет". Это: набор
преобладающих поведенческих реакций, этнических стереотипов поведения;
общий уровень заболеваемости, состояния здоровья этноса; уровень
потребления; "нервозность" либо, наоборот, уравновешенность
больших групп людей; общие черты в развитии экономики; степень
демократизации общества и развития всех социальных институтов;
адекватность поведения большинства на-селения в тех или иных,
в т.ч. неординарных, ситуациях; ориентация этнического ядра (социальноактивной
части населения) на внешние формы выражения либо, наоборот, стремление
к возвышению внутреннего мира, духовности; коммуникационные харак-теристики,
выбираемые при общении с нацменьшинствами, религиозными и социальными
меньшинствами, соседними этносами и т.п.; наконец, просто уровень
мышления, сообразительности, предпочитаемые формы решения задач.
Любая волна является волной лишь при общей ее оценке издалека;
вблизи она представляет собой набор отклонений от среднего (флуктуаций),
т.е. перепадов высот: вверх-вниз, вверх-вниз - в тот или иной
конкретный момент времени. Для молодого этноса характерна быстрая,
динамичная смена эмоционально-психических состояний этнического
ядра; для старого - напротив, этот процесс становится растянутым
во времени, тягостным, нервозным:
Здесь хорошо видно, что "молодежь" относится к жизни
с большей легкостью; ее можно уподобить детям, играющим в песочнице:
вот они не поделили что-то, поссорились, расплакались, подрались,
- а через пять минут ссора забыта, и жизнь продолжается.
"Молодежь", не зная мира, лишь учится создавать собственную
экономику. "Старики", напротив, ее давно и тщательно
наладили. "Молодежь" живет "одним днем", легко
относится к разбазариванию средств, т.к. верит в то, что все равно
выживет в этом мире - сил-то и энергии много! Разворовывая нередко
собственную страну, "молодежь" периодически порождает
обвалы в мировой экономике по "принципу домино"; вместе
с тем, будучи динамичной и маневренной, она психологически легко
выходит из кризисов, тут же забывая о них. "Старики"
же, получив от "молодых" удар под дых, долго не могут
остановить свою первоначально устойчивую и "правильную"
экономику, расшатавшуюся в результате "молодежных" безобразий,
способны даже войти в стагнацию и депрессию, тем самым… уступая
со временем дорогу взрослеющим молодым этносам.
Иными словами, в обществе на данном этапе важны оба подхода к
экономике: и "молодежный" ("разбойничий")
и "стариковский" ("правильный"). При преобладании
только какого-то одного из них развитие экономики будет идти однобоко:
либо с кре-ном в сторону бездумного разбазаривания природных и
человеческих ресурсов, либо без должной динамики и умения быстро
подстраиваться под постоянно меняющуюся обстановку.
(Кстати, в молодости всего человечества "разбойничий"
стиль ведения хозяйст-ва в мире преобладал, а к старости человечества
может восторжествовать "правильный" стиль оба варианта
нежелательны, оптимальным будет их соединение (разумное соотношение)
на каждом новом уровне и адекватно тем формам, которые возникают
на том или ином уровне).
Здесь также важно знать об этническом (коллективном) бессознательном.
Давайте понимать его не на юнгианский манер, а, так сказать, в
ином ключе (т.н. постюнгианство). Отличие в структуре бессознательного.
Пусть оно состоит не из хорошего и плохого, заложенного в генную
память поколений - мы ведь сторонники не линейного, а уровневого
подхода, - а только лишь из плохого. Точнее, природа бессознательной
части разума восходит к боли, болезненным эмоциям, стрессам, шокам,
тягостным мо-ментам жизни, отрицательному опыту ("кнут").
И, напротив, природа сознательного имеет отношение к радости,
добру, интересу, возвышенному, положительным эмоциям ("пряник").
Боль остается в нас на генетическом уровне, вторгаясь даже в порядок
рас-положения цепочек нуклеотидов в молекуле ДНК - это т.н. "инграмма",
запись клеткой собственного болевого опыта.
Радость и удовольствие не записываются клетками - просто потому,
что лишней информации организму хранить не надо: положительное
("пряник") является естественным состоянием любой системы,
в т.ч. биологической, ее нормой, и специально хранить данные о
норме нет нужды. Идеальная информация - это информация, которой
нет, а функции ее выполняются (см. работы: Н.Винера, Г.Альтшуллера).
Т.о., коллективное - в данном случае этническое - бессознательное
есть болевая память поколений. Чем меньше этнос помнит свое прошлое,
в частности его негативные моменты, тем меньше в нем болевая память,
или бессознательное, заставляющее бездумно повиноваться заложенной
программе и неадекватно реагировать на ситуа-цию. Тем меньше комплексов
(в т.ч. этнических комплексов).
Молодые этносы, порвавшие со своим прошлым, не имеющие еще наработанно-го
опыта новой этнической волны, также и не имеют большого числа
выработанных комплексов. Поэтому они проще смотрят на мир. Но
бессознательное у них все же есть - поверхностное, т.е. легко
устранимое, в т.ч. на клеточном уровне. Оно перешло "по наследству"
от предыдущей этнической волны.
Поскольку бессознательное носит поверхностный характер, в быту
преобладают запретительные команды (или запретительный стандарт
поведения): "Это нельзя!", "Так не делать!"
и т.п. С течением времени бессознательное - бытовая боль - копится,
что является естественным следствием долгой жизни с ее трудностями,
горестями, про-блемами. Новое бессознательное напластовывается
или наслаивается на предыдущие "оболочки", пока самая
нижняя из них, бывшая когда-то поверхностной, ни становится глубинной.
Т.о., все запретительные команды переходят в сферу глубинного.
У стари-ков (фаза спуска) коллективного бессознательного уже много.
Много и комплексов. В быту преобладают предписывающие команды
типа: "Ты должен этого добиться!", "Необходимо
поступить в университет и заработать миллион!" и т.п. На
первый взгляд кажется, что общество стало гораздо разумней и культурней
и отказалось от запретов по пустякам. Но почему? Потому что запретительные
стандарты уже заложены в людях с "молодых" времен, а
теперь к ним вдобавок присоединились и предписывающие. Та-кие
люди будут полностью опутаны тысячами бессознательных условностей,
сковывающими их и заставляющими действовать в рамках определенной
жизненной "про-граммы".
Так, безработный представитель молодого этноса (условный, усредненный
пси-хологический тип) быстро найдет себе любую работу. Безработный
представитель старого этноса будет до последнего искать работу
"по специальности" и в конце концов умрет с голоду;
скажем, "культурный" профессор никогда не согласится
торговать на рынке именно из-за наличия избыточного числа комплексов.
Так, пьяный представи-тель молодого этноса "потеряет тормоза"
и будет приставать ко всем подряд, потому что ему море по колено.
Пьяный представитель старого этноса в большинстве случаев не утратит
чувство меры (подсознательно он знает, что и когда делать не следует),
а если и утратит, то на "интеллигентный" манер, с какой-то
претензией на соблюдение рамок приличия - скажем, он не будет
настойчиво преследовать прохожих и добиваться любви незнакомой
женщины. Мы можем назвать это еще "цивилизованным автоматизмом"
или "цивилизованной инерционностью".
Именно обилие комплексов отравляет жизнь почтенным и развитым
этническим группам. Именно переполненность коллективным бессознательным
сверх допустимого не дает этносу расти дальше, приспосабливаясь
под стремительно меняющиеся усло-вия, и порождает множество психических
проблем, одной из которых нужно считать т.н. этническую компульсию
- присущее этносу периодическое непреодолимое желание вести себя
нерационально, против логики, вероятно, в качестве своего рода
внутреннего протеста. Например, сорвавшись, нападать на тех, кто
потенциально слабее и сам запутался в собственных проблемах (все
подобные действия будут оправдываться обществом и большинством
его институтов с помощью т.н. аппарата оправдательного мышления).
Этнос ведет себя по отношению к своим структурным составляющим
или другим этносам часто именно так, а не иначе, не потому, что
он хороший или плохой, а потому, что таковы особенности фазы его
развития.
У молодых этносов тенденция развития пассионарности просматривается
хорошо: сначала (около нулевого уровня) пассионариев почти нет
или их трудно выявить, затем их число растет (промежуточный уровень),
наконец количество переходит в качество, и этнос превращается
в качественно новое явление (относительно высший уровень). У старых
этносов все наблюдается в обратном порядке: от качества - к количеству
- и далее к уменьшению пассионарного числа, нивелировке пассионарности;
период пассионарного (или этнического) спуска длительнее периода
подъема, поскольку в нем появляются элементы инерционности.
Когда пассионариев в системе почти не станет, этнос окажется на
грани выми-рания, в т.ч. физиологического. Это создает предпосылки
для своего рода мутагенеза - революционного, в т.ч. на уровне
ДНК, изменения генетического фона, мгновенного сбрасывания всей
веками накопившейся боли. По крайней мере, у некоторых, вновь
рождающихся представителей этноса - их-то мы и можем называть
пассионариями.
Наконец, нужно учесть и то, в чем же заключается секрет самого
такого явления, как пассионарность: пассионарии - это люди, чей
тон выше, чем у окружающих, или, скажем, те, чей тон в тот или
иной период времени (может, не всю жизнь) выше стан-дарта. Социальный,
или этнический, стандарт предполагает усредненный тон (уровень)
общества, или этноса.
Линейный подход, о котором мы говорили ранее, не оперирует понятием
уров-невости, шкалой тонов, т.е. не признает иерархии процессов,
вернее, не понимает ее значения. Соответственно он не позволяет
познать сущность явления пассионарности и даже старается демонстративно
пассионарность не замечать - набросились же советские академики
дружно на Л.Гумилева с его теорией пассионарности!
Пассионарность - типичная уровневая категория. Если вы признаёте
уровне-вость, т.е. стоите на позиции этажности мира (и идеи абсолюта
- верховной точки, куда сходятся все этажи), то вы увидите и почувствуете
пассионарность. Если вы сторонник линейного подхода, т.е. весь
мир для вас представляет собой лишь один-единственный этаж со
всем его многообразием форм (формы здесь важнее содержания, количество
- важнее качества, структура выдвигается на передний план по сравнению
с функцией), то пассионарность вы просто не сможете оценить и
прочувствовать. Даже тогда, когда столкнетесь с ней на практике
и своими глазами увидите, как 20 тысяч воинов-пассионариев (как
в свое время у Чингисхана) сокрушают миллионные империи.
Делить человечество по видам этносов (французы, англичане, немцы
и т.д.) - это есть прием линейного подхода. Он основан скорее
на количественном перечислении этнических групп с систематизацией
всего многообразия их этнических стереотипов поведения. Но увидеть
внутреннее, а не внешнее, в этносах, уровни развития их внут-реннего
мира - куда сложнее. Линейный подход основан на видимом, внешнем.
Уровневый подход часто основан, на первый взгляд, на невидимом,
не бросающемся в глаза.
Говоря о кыргызской этнической системе, а также кыргызстанской
этнической системе в целом (кыргызская является основной составляющей
кыргызстанской, т.к. кыргызы по существу определяют модели поведения
прочих этнических групп Кыр-гызстана), надо признать, что система
эта - молодая. Дата ее "рождения" соответствует периоду,
когда развитие этнической группы пошло резко вверх по целому ряду
совокупных показателей, иными словами, когда тон стал быстро -
относительно быстро, т.к. этнические процессы растянуты во времени
- и устойчиво расти. Не вдаваясь здесь в детали, скажем, что произошло
это, на наш взгляд, примерно в 1920-30-е годы, во всяком случае,
после 1916 г.
В течение двух предшествующих столетий тон кыргызской этнической
системы постепенно снижался. Этому способствовали исторические
события: затяжная и крово-пролитная, ужасно жестокая война с монголами-ойратами
(Джунгарское ханство, ХVIII в.), которая резко сократила численность
кыргызов-южан, затем война с Кокандским ханством (ХIХ в.), сократившая
численность кыргызов-северян, колонизаторская и, в целом, жестокая
политика царской России в Средней Азии, наконец, восстание 1916
г., потопленное в крови царским правительством (оно сократило
численность оставшегося населения, по разным оценкам, от двух
третей до четырех пятых) с соответствующим падением по тону почти
до нулевой отметки. Далее сработал закон предсмертного всплеска
жизнеобеспечения. Тем более, что повышению кыргызов по тону способствовал
и ряд дополнительных факторов, связанных с созданием автономии
и привилегированных, "тепличных" условий развития новой
республики в составе большевистской России.
Сегодня кыргызский этнос молод. Со всеми вытекающими последствиями.
Лю-ди, составляющие этнос, в целом менее закомплексованы, чем,
например, жители России, очень быстро приспосабливаются к меняющимся
условиям, достаточно гибки и динамичны, если речь идет о группе
в целом. Стремительно (за два-три десятилетия) меняются обычаи,
этнические привычки, нравы, даже традиционная кухня; заметно раскрепощеннее
стали кыргызские женщины. Всего за десятилетие кыргызы выучились
торговать. За пять лет - развернули у себя систему мелких (но
многочисленных) цехов по пошиву изделий легкой промышленности,
неожиданно высокого качества. В конце 1990-х кыргызы по существу
овладели "диким" сибирским рынком, заняв в нем, пусть
и небольшую, но вполне устойчивую нишу.
События в Кыргызстане, связанные с ужесточением режима власти,
не дают по-вода для политического оптимизма. Но политический оптимизм
- лишь малая составляющая "этнического оптимизма", причем
не главная. Развитие этнической системы идет по своим законам,
хотя и не торопясь. Успехи лучше сравнивать за сто лет, а не за
десять.
Проблемы демократии связаны с невысоким тоном сегодняшнего Кыргызстана.
Но даже если тон невысок, для нас должна быть важнее общая оценка
динамики - в каком направлении идет развитие: в сторону постепенного
этнического подъема или эт-нического спуска. Если есть подъем,
то все остальное - вторично.
Мы предлагаем сухие строительные смеси. Ждём вас.