Назад На главную страницу

 

ЭЛИТА УЗБЕКИСТАНА

Факторы, влияющие на формирование и функционирование
современной политической элиты Узбекистана

На формирование, функционирование и динамику политической элиты Узбекистана повлиял целый ряд факторов, определяющих социальное, политическое и экономическое развитие республики. Можно выделить следующие группы данных факторов.
1.Историко-географические.
Развитие политической элиты Узбекистана как таковой фактически началось с образования в 1924 году Узбекской ССР. До этого времени узбеки хотя и существовали как этнос давно, но не имели своей государственности. Как известно, до присоединения территории современного Узбекистана к России во второй половине 19 века здесь существовали независимые друг от друга Кокандское, Бухарское и Хивинское ханство. Если двое последних сохранили некоторую автономию от оссийской империи в качестве протекторатов, то Кокандское ханство было ликвидировано и включено в состав Туркестанского генерал-губернаторства вместе с территориями современных Казахстана, Киргизии и Туркменистана. Нужно также отметить, что в состав Бухарского ханства входила почти вся территория современного Таджикистана, в состав Хивинского ханства - часть земель Туркменистана.
Во время гражданской войны 1918-1920 гг. территория Узбекистана была раздроблена на части, контролируемые различными противоборствующими политическими силами. С установлением советской власти здесь существовали Туркестанская АССР, Бухарская народная советская республика и Хорезмская народная советская республика, которые затем были объединены в Узбекскую ССР.
В результате такой ситуации произошло деление узбеков по территориальному признаку на группы, соответствующие следующим регионам:
1) Ферганская долина;
2) Ташкентский оазис;
3) Самаркандская, Джизакская и Бухарская области;
4) Кашкадарьинская и Сурхандарьинская области;
5) Хорезмский оазис.
Причем население каждого из этих регионов имеет собственные социокультурные отличия, что обусловлено их самостоятельным историко-географическим развитием. Соответственно в каждом из этих регионов сложился свой тип политической элиты.
2. Этнодемографические.
2.1. Отсутствие внутриэтнического единства.
Как уже отмечалось выше, Узбекистан географически разделен на пять регионов, где проживают соответствующие группы узбеков. Данное обстоятельство проявилось в клановом делении узбекского общества и, следовательно, политической элиты республики. Каждая из этих групп имеет свои отличные от других этнокультурные особенности. Надо сказать, что процесс формирования узбекского этноса, начавшийся около полутора тысячи лет назад, проходил в условиях:
- во-первых, отсутствия единой национальной государственности;
- во-вторых, сожительства и смешения различных народов: тюрок, арабов, персов, монголов, евреев и т.д.
Кроме того, имела место ассимиляция локальных групп родственных узбекам народов Центральной Азии - каракалпаков, казахов, киргизов, таджиков, туркмен и уйгуров, оказавшихся в силу различных причин на территориях компактного проживания узбекского населения.
В связи с этим этого узбеки делятся на две основные группы:
а) так называемые "чистые" узбеки, проживающие преимущественно в Ферганской долине. Основным критерием такой "чистоты" было преобладание узбеков на конкретной территории среди представителей других этносов;
б) ассимилированные узбеки, живущие в основном в бассейнах рек Кашкадарьи, Сурхандарьи и нижней Амударьи.
Таким образом, в силу региональных различий внутри узбекского этноса нет твердого единства. Оно проявляется лишь в отношении к неузбекам. Такое положение дел естественно отразилось на политической элите, внутри которой постоянно идет жесткое соперничество представителей разных регионов. В жестко централизованной системе власти региональные элиты чувствуют серьезное ущемление своих прав и интересов. Среди отдельных представителей местной элиты в Коканде, Бухаре, Самарканде и Каракалпакии наблюдаются сепаратистские настроения.
2.2. Преобладание узбекского этноса и малочисленность диаспор некоренного населения республики.
По своей численности узбеки составляют абсолютное большинство в республике. По статистическим данным 1997 года, их насчитывается около 16 млн. человек. Что касается представителей других национальностей, то они даже в своей совокупности остаются в меньшинстве. Приведем те же данные по основным этническим группам некоренного населения республики:
русские 1 453 тыс. человек;
таджики около 900 тыс. чел.;
казахи около 800 тыс. чел.;
татары 468 тыс. чел.;
каракалпаки 468 тыс. чел.;
корейцы 183 тыс. чел.
Такое положение обусловлено следующими факторами.
Во-первых, в республике наблюдаются очень высокие темпы естественного прироста населения - более 2%, или 450-500 тысяч человек, ежегодно - при относительно низком коэффициенте смертности. По мнению экспертов, при сохранении существующих тенденций демографического развития республики численность населения Узбекистана достигнет: в 2010 году - около 30 млн. человек, в 2020 году - около 35 млн., 2050 - 45 млн. Причем, наибольшие темпы роста характерны для узбеков, таджиков, в меньшей степени казахов и киргизов.
Во-вторых, узбекские власти еще с советского времени активно проводят в отношении всех неузбекских этнических групп азиатской национальности политику ассимиляции. Зачастую этнических таджиков, казахов, уйгур и т.д. заставляют записывать в паспорте не свою национальность, а узбекскую. Основной целью такой политики является создание внутри Узбекистана этнически гомогенного пространства и инкорпорация представителей других народов в лоно узбекской нации.
В-третьих, развитие образования, новых форм труда, урбанизация способствуют формированию квалифицированных кадров из числа преимущественно коренного населения республики.
В-четвертых, неуклонно падает доля других национальностей и прежде всего русского населения. Высокая трудовая активность узбекского населения, его отток из села в город, сокращение сферы применения русского языка приводят к вытеснению русских из сферы труда и занятости. Это, в свою очередь, стимулирует эмиграцию русских и других представителей некоренного населения из республики. По некоторым данным, за 1992-1997 гг. пределы Узбекистана покинули 365 тыс. граждан некоренной национальности, из них 225 тыс. русских.
Все это привело к тому, что в органах государственной власти и управления преобладают узбеки. Тенденция вытеснения русских из госаппарата имела место еще в советский период. На волне развернувшейся в 1983-1988 гг. кампании борьбы с коррупцией и мафией в Узбекистане решением союзного руководства в республику были направлены 400 человек в основном из России и Украины для "укрепления" местной партийной организации. Став во главе Компартии республики, Каримов постепенно избавился от этих лиц, большинство которых вернулась домой. В настоящее время возможности политического участия русских сильно ограничены. Будучи в меньшинстве, они даже не могут выдвинуть и провести в парламент своего кандидата. В действующем парламенте страны, по некоторым данным, русские составляют 4% от общего числа депутатов. В окружении президента можно выделить только его советника по социально-экономическим вопросам Вячеслава Голышева, который, однако, почти никак не влияет на принятие важных государственных решений.
3. Социокультурные.
3.1. Клановость.
Историко-географическое деление Узбекистана на регионы автоматически привело к разделению узбекского этноса на этносоциальные общины, или кланы. Под кланом понимается группа людей объединенных родовой (родственной) или территориальной общностью происхождения. Кланы в Узбекистане сформировались на основе территориальной общности происхождения предположительно в конце XIX - начале XX веков. Узбеки давно перешли к оседлости, поэтому знание о том, кто из какого рода и племени произошел, здесь утратило свое значение и актуальность. Клановость, как правило, не довлеет над обществом. Связи и конфликты внутри клана или между кланами непосредственно затрагивают определенный слой людей, располагающих доступом к власти, материальным ценностям и собственности. Остальная масса населения вовлекается в клановые отношения вольно или невольно по мере необходимости. Принадлежность к клану позволяет рассчитывать на продвижение по службе получение каких-либо благ, улучшение материального положения, решение собственных жизненных и бытовых проблем. Ядро клана в городах составляет группа родственников по крови и браку, однокашников и личных друзей лидера, независимо от их родоплеменной принадлежности, а временами и национальности, объединенных продолжительной совместной деятельностью в определенном регионе (области).
Нужно отметить, что у исследователей общественно-политических процессов в Узбекистане нет единого мнения относительно численности кланов узбекского общества. Одни эксперты выделяют 5 кланов: самаркандский (самаркандско-бухарский), ташкентский, ферганский, хорезмский и кашкадарьинский. Другие насчитывают 10 кланов, выделяя бухарский клан отдельно от самаркандского, а ферганский клан деля на три группы - наманганскую, андижанскую и собственно ферганскую - и прибавляя сюда джизакский клан.
Основу этих кланов в прошлом составляла местная хозяйственно-политическая элита конкретного региона. Несмотря на социальные потрясения, вызванные крушением оссийской империи и образованием ССС , кланы сохранились и продолжали оставаться важным фактором внутренней политики. Влияние кланов усилилось в 60-70 годы после того, как представители национальной технической, творческой и научной интеллигенции активно стали привлекаться к управлению республикой. Явление клановости в Узбекистане отражает специфику длительного этапа национальной самоидентификации местного населения - формирования узбекской нации - процесса, который значительно ускорился после обретения независимости в 1991 году, но пока еще далек от завершения. В настоящее время значительная часть жителей различных регионов Узбекистана в первую очередь осознают себя самаркандцами, кашкадарьинцами, андижанцами и т.д. Однако положение постепенно меняется. Происходит консолидация узбеков. Вероятно в перспективе - через 20-30 лет - формирование узбекской нации в основном завершится.
3.2. Традиционно-патриархальный социокультурный уклад населения.
По своему социокультурному укладу узбеки представляют собой аграрное общество. Более 60 % населения республики проживает в сельской местности. В силу этого в республике доминируют традиционные формы общественного сознания и социальной организации, основанные на абсолютном преобладании коллективистских ценностей над индивидуалистическими, консерватизме мышления, неприятии изменений, подавлении инициативы. С другой стороны, традиционное существование узбеков было связано с товарным общинным или частным хозяйством (садоводство, огородничество, кустарные промыслы). На этой почве получили свое развитие предприимчивость и частная инициатива в области торговли и производственного хозяйства, что положительно повлияло на осуществление рыночных реформ в сегодняшнем Узбекистане. Вместе с тем, если экономические перемены современное узбекское общество восприняло довольно положительно, то его политические традиции, основанные на авторитаризме, культе власти и силы, групповой и корпоративной солидарности, не позволяют ему должным образом принять ценности демократии и гражданского общества.
В республике сохраняются присущие любому мусульманскому обществу традиции патернализма. Основная масса населения страны продолжает хранить веру в государство как систему справедливого распределения социальных благ и проводника страны по пути к всеобщему процветанию и благосостоянию. Во многом такое отношение дополняется исламскими представлениями о государственной власти как институте, призванном воспитывать народ, поощряя в нем добродетель и карая порок. Кроме того, в общественно-политическом сознании узбеков присутствует ощущение органической связи со своим лидером. Последний при этом обязательно избирается самой общиной и наделяется ею фактически неограниченной властью. Использование методов прямой плебисцитарной и делегируемой демократии, когда политический лидер, получив "мандат доверия" от народа, выступает как непосредственный выразитель его воли без реально опосредствующих институтов и органов власти, проявилось, в частности, в двукратном всенародном избрании в 1991 и 2000 гг. Ислама Каримова как выразителя национальных интересов и сокровенных чаяний узбеков президентом страны, а также продлении путем референдума его президентских полномочий с 1995 до 2000 г.
В основе организационной структуры узбекского общества лежат махалли - локальные общины, в пределах которых происходит организация и социальное регулирование деятельности, взаимодействия и взаимопомощи людей, их связь с внешним миром и официальными властями. Фактически в махаллях преобладает тотальный контроль за жизнедеятельностью каждого человека. Поэтому власти в своей постоянной деятельности тесно взаимодействуют с главами и авторитетными лицами данных сообществ и используют махалли как инструмент для своего контроля над обществом.
Сохранению традиционно-патриархального социокультурного уклада узбекского общества во многом способствует низкий уровень образования населения. По данным Статистического бюллетеня СНГ, за 1991-1996 гг. число дошкольных учреждений уменьшилось с 9,8 тыс. до 8,1 тыс., число мест в них сократилось более чем в 26 раз, а количество детей в них уменьшилось с 1340 тыс. до 758 тыс. человек. В результате центр тяжести дошкольного воспитания смещается в многодетную узбекскую семью, что означает возврат к традиционно-патриархальным формам воспитания и обучения. В сфере среднего общего образования непрерывное увеличение числа учащихся значительно опережает темпы увеличения мест в общеобразовательных школах. В итоге, численность получивших среднее образование в 1996 г. по сравнению с 1991 г. снизилась на 22%. Оставляет желать лучшего и качество обучения. Около 25% учителей школ республики не имеют высшего образования. Устойчивое снижение числа учащихся - на 22,5% в 1991-1996 гг. -наблюдается в сфере среднего специального образования. Что касается высшего образования, то здесь по темпам создания новых вузов Узбекистан занимает последнее место в СНГ. В рассматриваемый период численность студентов сократилась более чем на 50,8%. Прием на заочное и вечернее обучение в вузах сократился почти в 3 раза. Особенно показательно то, что за это время заметно сократилось - с 40,2% до 39,4% - число женщин, поступающих в вузы страны.
4. Экономические.
Экономическое развитие Узбекистана в целом было обусловлено необходимостью сохранения и умножения того экономического потенциала, который достался республике после обретения независимости. Это обстоятельство предопределило и особенности стратегии реформ в Узбекистане. Их идейной основой стали 5 принципов, сформулированных президентом Каримовым:
1) приоритет экономики над политикой;
2) главным реформатором является государство;
3) верховенство закона во всех сферах жизни общества;
4) сильная и адресная социальная политика;
5) эволюционный и взвешенный переход к рынку.
В этих условиях главная ставка делается на государственный сектор экономики. Что касается частного сектора, то он хотя и находит в своем развитии поддержку со стороны государства, но в целом темпы его роста невелики. Соотношение государственного и частного секторов экономики Узбекистана составляет соответственно 70% и 30%.
Формирование частного сектора экономики стало результатом приватизации части государственной собственности. Госкомимущества Республики Узбекистан практически выполняет всю процедуру приватизационного процесса, охватывающего промышленность, рыночную инфраструктуру, сельское хозяйство, социальную сферу. Следует отметить, что в целом от всех полученных в ходе приватизации средств 50% распределяется централизованным порядком, 20% - через хокимияты (местные органы власти) для развития рыночной инфраструктуры в перспективных регионах, 20% - в виде банковских кредитов для поддержки вновь приватизированных предприятий, 10% - используется Госкомимуществом в системе подготовки персонала учреждений, связанных с проведением приватизации, а также для финансирования их издательской деятельности, организации аукционов и т.д. аспределение централизованным порядком 50% средств свидетельствует о доминирующей роли государства в процессе экономических преобразований.
Главное управление по делам демонополизации и развития конкуренции при Министерстве финансов, регулирующее деятельность монопольных структур и поддерживающее конкурентную среду, согласно принятым нормативным актом считает, что если доля производимой тем или иным предприятием продукции на товарном рынке (республиканском или местном) превышает 35%, то предприятие является монополистом. Для предприятий, производящих продовольственные товары, этот показатель составляет 20%.
Однако осуществляемые правительством меры по приватизации пока не отразились на снижении роли монополий в экономике. Согласно данным экспертов, число предприятий монополистов в 1992 - 1997 гг. не уменьшилось, а наоборот - увеличилось. Так, если в 1993 г. в республиканском реестре насчитывалось 112 таких предприятий, а в местном - 381 (всего 493), то на 1 апреля 1996г. в государственном реестре республиканского и местного рынков было уже 878 предприятий, производящих 5153 видов продукции, групп товаров и услуг, в том числе 146 предприятий и 294 вида продукции - республиканского уровня. Эти цифры свидетельствует о том, что процесс приватизации пока не коснулся основы основ индустрии Узбекистана - крупнейших предприятий в нефтехимии, машиностроении, легкой промышленности, других отраслях экономики. Вместе с тем большую долю предприятий-монополистов составляют естественные монополии, регулирование деятельности которых относятся к компетенции правительства.
В аграрном секторе государство отдает приоритет сохранившимся с советских времен хозяйствам, основанным на коллективных видах собственности. Так, если на конец 1991 года в республике насчитывалось 940 колхозов, то к 1996 году их число достигло 1389. В то же время государство пошло на приватизацию в пользу коллективов собственности бывших совхозов, количество которых за период 1991-1996 гг. сильно сократилось со 1108 до 16. Помимо колхозов и совхозов в республике в 1996 году функционировало 866 кооперативных хозяйств и 1895 ассоциаций крестьянских хозяйств. При этом сохранился государственный заказ, составляющий 50-80% урожая сельскохозяйственных культур. Вместе с тем была проведена частичная приватизация земли. В частную собственность мелким производителям сельхозпродукции было отдано 20% земельного фонда республики. Но максимальное введение частной собственности на землю в республике не предполагается. Государство в земельном вопросе предпочитает долгосрочную аренду с правом наследования.
Структурная перестройка в экономике создает новый облик политико-властной системы. Особенно это проявилось в период приватизационного процесса, когда для реализации политики реформ были созданы новые органы, регулирующие и контролирующие деятельность хозяйствующих субъектов. Вследствие этого рекрутируются новые руководящие лица, которые возглавляют вновь созданные структуры. Ресурсный экономический потенциал занимает весомое место в формировании политической элиты республики. Управление этими ресурсами, в частности промышленными структурами и агропромышленным комплексом, решает социально - экономические задачи государства.
Превалирующую долю в политической элите в Узбекистане занимают лица, руководящие промышленным производством, нежели лица, занимающиеся идеологическим направлением официального курса. Следует отметить, что в структуре экспорта продолжает доминировать хлопок-волокно, который составлял в 1997г. - 36%, что означает высокую роль данной продукции агропромышленного комплекса в производстве ВВП. Управленческий персонал, то есть министр сельского хозяйства и замминистры этой отрасли, имеют немалое влияние в принятии каких - либо решений в плане производства сельскохозяйственных продукции и экспорта во внешние рынки. Кроме того, важную роль играют личные профессиональные качества. Функционирование финансовой и банковской структуры в экономической системе играет ключевую роль в аккумулировании финансовых средств, распределений и перераспределении денежных потоков, генератором финансовых источников, регулятором артерий финансовых движений. Бесспорно, всем этим механизмом управляют финансовые институты Узбекистана, что свидетельствует о высокой роли деятельности этих структур в решений финансово-экономических проблем страны. На начало 1998 года в республике действовал 31 коммерческий банк, из которых 4 являются государственными, 4 - частные, 4 - с участием иностранного капитала и 19 - в виде акционерных обществ, кредитных товариществ и т.д. Надзор же за их деятельностью осуществляет Центральный банк Узбекистана, который одновременно является их главным кредитором.
Внешнеэкономические связи оказывает влияние на формирование политической элиты республики в связи с многофункциональной деятельностью данного направления экономики. Открытие представительств международных финансовых организаций, создание совместных предприятий, привлечение иностранных инвестиций, функционирование таможенной системы и другие направления внешнеэкономической деятельности создают условия для формирования элиты новой формации.
Экономический потенциал тех или иных регионов безусловно способствует усилению положения элит соответствующих регионов и кланов. В то же время в условиях централизованного управления провалы в экономической политике тех или иных регионов зачастую оборачиваются сменой областных хокимов и, следовательно, влияют на изменения в руководящей элите данного региона. К примеру, по официальному обвинению в развале экономики в 1993 году был снят хоким Сурхандарьинской области Батыр Махмудов.
В целом же, нужно отметить, что экономическая политика государства не привела к созданию сильной бизнесс-элиты, которая могла бы со временем стать контрэлитой. Фактически в республике сохраняются прежние советские хозяйственно-управленческие отношения, которые не способствуют каким-либо серьезным изменениям внутри правящей элиты, за исключением кадровых перемещений. 5. Внутриполитические.
5.1. Сверхпрезидентское правление и механизмы укрепления действующей власти.
Центральное и доминирующее положение в политической системе Узбекистана занимает глава государства - президент Ислам Каримов. С самого начала обретения государственной независимости еспублики Узбекистан Каримов, являвшийся с 1989 года первым секретарем ЦК Компартии Узбекистана и одновременно президентом Узбекской СС с 1990 года, сумел сохранить незыблемость и правопреемство действующей власти. В декабре 1991 года он был избран президентом У сроком на 5 лет. Вторым шагом на пути закрепления власти правящей элиты стало принятие 8 декабря 1992 года Конституции еспублики Узбекистан, которая действует до сих пор и не претерпела никаких изменений. Конституция предоставила президенту неограниченные полномочия по осуществлению руководства страной и механизмы воздействия на другие ветви власти и институты общества.
В то же время, несмотря на суперпрезидентские полномочия, Каримов не смог обойтись без легитимизации своего пребывания у власти на неограниченный срок. В 1995 году в результате референдума, состоявшегося 26 марта, полномочия президента Каримова были продлены до 2000 года. Официальные результаты референдума - 99,6 % голосов "за".
По истечении срока продления полномочий 9 января 2000 года были проведены президентские выборы. По данным Центризбиркома, из 12 746 903 избирателей в голосовании приняли участие 12 123 199 человек, что составило 95% от числа имеющих право голоса. Для придания выборам демократичности и альтернативности на них был выставлен чисто символический соперник Каримова в лице одного из лидеров пропрезидентской Народно-демократической партии Узбекистана Абдулхафиза Джалалова, который даже сам проголосовал за Каримова. При таком раскладе избрание Каримова главой государства на второй срок было бесспорным фактом. За него проголосовало более 11 млн., или 91,9%, избирателей. Его номинальный соперник получил всего 4,17% голосов.
Помимо институциональных механизмов закрепления своей власти правящая элита использует идейно-теоретические постулаты. В официальной пропаганде сочетаются элементы легально-бюрократической (призывы к уважению принципов законности и правового государства с поправками на восточную специфику) и традиционной риторики. В основе последней лежит культ основателя среднеазиатской империи Тамерлана (Тимура) как историко-культурного символа нации. Важную роль играет также девиз "В силе справедливость", обозначенный в гербе Ташкента и государственной награде республики ордене "Звезда Самарканда".
Хотя официально Узбекистан провозглашен демократическим государством, здесь сущность и роль демократии оценивается по особому. Изначально была поставлена дилемма: либо государство, либо демократия. Их синтез - "демократическое государство" - игнорируется. В итоге приоритет был отдан государству, которое провозглашено главным реформатором узбекского общества. В понимании Каримова, демократия означает прежде всего деятельность негосударственных структур и органов самоуправления граждан.
Главная цель развития Узбекистана - это обеспечение общественной стабильности и достижение экономического процветания. Демократия же должна естественным образом выйти из недр самого общества по мере развития экономики. Таким образом, демократия признана неким идеологическим мифом, который будет возможен только в отдаленном будущем и с которым не связана необходимость проведения политических и социально-экономических реформ в республике.
В основу национальной идеологии положены идеи национальной консолидации (узбекчилик), общественного и межнационального согласия, общенародного государства. В республиканских средствах массовой информации постоянно цитируется тезис Каримова об Узбекистане как общем доме для всех народов, которые его населяют. В качестве основных архетипов национального бытия и самосознания узбеков признаны "розилик" (согласие) и "тинчлик" (мир, спокойствие, гармония). В этих условиях любое проявление инакомыслия и оппозиционности расценивается официальной пропагандой как расшатывание устоев общественной стабильности и межнационального согласия. Каждому из населяющих Узбекистан народов предложено найти свою жизненную нишу и место в процессе национальной модернизации. Для государственного регулирования и контроля настроений неузбекских диаспор и их консолидации вокруг правящей элиты в республике действует общественно-политическое движение "Халк бирлиги" ("Единый народ"), объединяющая национально-культурные центры тех или иных народов.
В определенной степени власти используют исламские духовные ценности и традиции. С момента обретения государственной независимости в Узбекистане увеличилось число мечетей, студентов и слушателей религиозных учебных заведений, легально распространяются материалы, пропагандирующие ценности и нормы ислама. Мусульманские праздники Курбан-байрам и Ураза-байрам провозглашены как государственные. Также на официальном уровне празднуются памятные даты, связанные с именами крупных религиозных деятелей Центральной Азии. В то же время деятельность мусульманских заведений и организаций жестко контролируется государством. Объявлен запрет на использование религиозных лозунгов в общественно-политической деятельности.
Но более всего в общественном мнении узбекского общества наблюдается абсолютизация главы государства. Для мусульманского Востока культ любого правителя как "отца нации" является традиционным. В силу традиционно-патриархального сознания основной части населения республики для этих лиц более приемлемым для именования должности главы государства подошел бы не латинский термин "президент", а азиатские - "хан", "эмир" и т.п. Последовательно формируется имидж Ислама Каримова как реформатора, обеспечивающего и символизирующего национальный престиж Узбекистана в глазах мирового сообщества и грядущее процветание страны. В республиканских СМИ регулярно присутствуют материалы с благодарственными упоминаниями имени президента. С 1 сентября 1997 года в учебных заведениях всех уровней введен рассчитанный на 50 академических часов курс "Узбекистан на пороге XXI века: угрозы безопасности, условия и гарантии прогресса", в основу которого положена одноименная книга президента. На основе внедрения в общественное сознание идеологии общенационального и общенародного единства государство активно использует принципы и механизмы "корпоративной демократии", подразумевающие формирование "сверху" социальных и политических институтов: партий, профсоюзов, женских движений, национально-культурных центров, объединений кооператоров, органов самоуправления. В частности, уже отмечалось, что в республике действуют такие общественно-политические организации, как Народно-демократическая партия Узбекистана, партии "Ватан тараккиети" ("Прогресс отечества"), "Адолат" ("Справедливость"), Демократическая партия Узбекистана "Миллий тикланиш" ("Национальное возрождение"), движение "Халк бирлиги" ("Народное единство"), Комитет женщин Узбекистана, Общественный центр "Манавият ва марифат" ("Духовность и просветительство") и др. С их помощью власти создали видимость политического плюрализма в стране.
Нужно также отметить, что существующий в республике политический порядок держится не только на идейно-пропагандистской деятельности государства. Власти активно используют для своего контроля над обществом махалли. Помимо этого важное значение имеет деятельность силовых структур и прежде всего Службы национальной безопасности. Особой заботой руководства страны являются настроения государственных служащих. Внутри государственной администрации ужесточены меры ответственности за плохую работу, моральное разложение и т.д. Показательными в этом отношении примерами являются снятие в 1993 году с должности хокима Сурхандарьинской области Б. Махмудова, которого обвинили в развале экономики области и использовании практики восхваления своего имени, или снятие в ноябре 1998 года за протекционизм, кумовство и местничество хокима Самаркандской области Алишера Мардиева.
5.2. Межклановое соперничество.

Межклановое соперничество внутри правящей элиты началось еще в 20-30-х гг. В 1925 году на пост председателя Совнаркома Узбекистана был назначен представитель бухарского клана Файзулла Ходжаев. Хотя он, как уже отмечалось, и пользовался до 1937 года особым доверием Москвы, в противовес ему в 1929 году были назначены первым секретарем ЦК Компартии Узбекистана Акмаль Икрамов и секретарем ЦК Усмон Юсупов, представляющие
ташкентскую группировку. В советский период союзное руководство путем кадровой политики установило и поддерживало четкий баланс клановых группировок в партийно-государственном аппарате Узбекской СС . При этом смена партийного руководителя республики, как правило, сопровождалась кадровыми перемещениями в пользу определенных кланов. После кончины в 1983 году первого секретаря ЦК КПУ Шарафа Рашидова, опирающегося главным образом на ташкентский и самаркандский кланы, руководящие позиции в республике заняли представители ферганского клана - Инамжон Усманходжаев, затем Рафик Нишанов. При этом они на волне инициируемой Москвой кампании борьбы с мафией и коррупцией в Узбекистане подвергли всевозможным гонениям назначенцев Рашидова.
Ислам Каримов хотя и является самаркандцем по рождению, однако, по мнению ряда экспертов, до своего выдвижения руководителем республики он не имел большой поддержки своего клана. За время же своей партийно-государственной работы он тесно взаимодействовал с ташкентским и кашкадарьинским кланами. Кроме того, его продвижению способствовал ферганец Нишанов, ставший в 1989 году председателем Совета национальностей Верховного Совета ССС. Таким образом, Каримов был избран первым секретарем ЦК КПУ как устраивающая почти всех, компромиссная фигура, внешне не связанная с теми или иными клановыми группировками в партгосаппарате.
В то же время в течение трех последующих лет с положением Каримова укрепились и позиции самаркандского клана. Это вызвало недовольство элиты ферганского и особенно ташкентского кланов. Решающее столкновение между самаркандским и ташкентским кланами произошло в октябре 1991 года. Тогда около 200 депутатов Верховного Совета выступили с открытым письмом, в которой подвергли резкой критике политику президента. В частности, они обвинили Каримова в поддержке августовского путча ГКЧП, потребовали переноса президентских выборов и их проведения на альтернативной основе, ограничения полномочий президента и отмены цензуры. Примечательно, что все эти депутаты были выходцами из Ташкента и являлись представителями госаппарата. В политических кругах инициатором данной антикаримовской акции был признан тогдашний вице-президент Шукурулло Мирсаидов, выходец из ташкентского клана. Эту акцию поддержали оппозиционные движение "Бирлик" и партия "Эрк". Однако попытка оттеснить самаркандский клан от власти окончилась неудачей. С тех пор и по настоящее время пока ни один другой клан не решается оспаривать лидирующие позиции самаркандского клана.
Что же касается Мирсаидова, фактического лидера ташкентского клана, то после своей победы на выборах 1991 года Каримов предложил ему маловлиятельный пост государственного секретаря, хотя до этого обещал назначить премьер-министром. В ответ на это Мирсаидов на сессии парламента публично отказался от предложенного ему поста и подал в отставку, выразив тем самым свое нежелание работать в команде Каримова. После этого он подвергался всевозможным преследованиям, около пяти лет фактически находился под домашним арестом. В 1993 году Мирсаидов предстал перед судом по обвинению в нанесении ущерба государству в размере 5,5 млн. долларов США, был приговорен к трем годам лишения свободы с конфискацией имущества, но тут же амнистирован. По некоторым данным, имели место попытки покушения на его жизнь.
Осенью 1996 года, вскоре после визита И. Каримова в США, Мирсаидову позволили заняться общественно-политической деятельностью. В октябре того же года он возглавил Координационный центр оппозиционных сил Узбекистана, куда вошли основательно поредевшие "Бирлик", "Эрк", Союз свободной молодежи и некоторые другие организации, каждая из которых не играет существенной роли в политической жизни республики. Мирсаидов также создал партию "Хак йул адолат" ("Партия верного пути и справедливости"), главной программной целью которой является социальная защита населения. Нужно отметить, что явная ангажированность оппозиционной группы Ш.Мирсаидова со стороны борющегося за власть ташкентского клана не позволяет отнести ее в разряд демократической оппозиции.
В рамках межклановых противоречий в 1993-1995 гг. Каримов нанес несколько чувствительных профилактических ударов по ферганскому и ташкентскому кланам. В это время были сняты со своих должностей вице-премьеры Мухаммеджан Карабаев и Анатолий Возненко, мэр Ташкента Адхамбек Фозылбеков, представляющие ташкентский клан. С должности председателя парламента был удален представитель ферганского клана Шовкат Юлдашев. Вместе с тем показательной "экзекуции" подвергался и самаркандско-бухарский клан. Время от времени в Самарканде и Бухаре менялись руководители администраций (хокимы) областного и районного уровней. То же самое происходило и в других регионах страны. Наряду с прочими своего поста лишился видный представитель этого клана, бывший посол Узбекистана в России Юсуф Абдуллаев.
Таким образом, с 1989 года по настоящее время в руководстве Республики Узбекистан преобладает самаркандско-бухарский клан. Его ключевыми фигурами являются президент И.Каримов, бывший первый вице-премьер И.Джурабеков, бывший советник президента по национальной безопасности Б. Гулямов, бывший министр финансов Б. Хамидов. Ферганский и кашкадарьинский же кланы довольствуются положением региональных лидеров. В относительно ущемленном положении остается ташкентский клан. Представитель этого клана Уткир Султанов занимает пост премьер-министра Узбекистана. Однако в правительстве он не играет главной роли. Вместе с тем другой ташкентец, Абдулазиз Комилов, бывший председатель республиканского КГБ и зять покойного Ш. Рашидова, возглавляет министерство иностранных дел Узбекистана, пользуется влиянием в руководстве республики и входит в круг доверенных Каримову лиц.
В целом же, с самого начала своего пребывания на посту главы государства И.Каримов взял генеральный курс на поддержание равновесия между кланами с определенным перевесом самаркандского клана. Возникающие межклановые противоречия президент старается сгладить. Представители клановых элит получили возможность приложить свою энергию и реализовать свои интересы в сфере экономики и бизнеса. В Узбекистане созданы условия для легализации их капиталов. Наряду с этим Каримов проводит стратегическую линию направленную на постепенное снижение влияния клановости на внутриполитическую жизнь страны. В государстве проводится особая кадровая политика, предусматривающая регулярную ротацию государственных чиновников в центре и на местах. Тем самым Каримов не дает им застояться и обрасти прочными деловыми знакомствами, сомнительными обязательствами и криминальными связями. В связи с этим влияние тех или иных клановых группировок на политическую жизнь в республике является незначительным. Хотя при определенных обстоятельствах они могут представлять большую
угрозу для правящего режима.
5.3. Деятельность оппозиции.
В условиях авторитарного правления политическая оппозиция в Узбекистане фактически запрещена. Действующее законодательство о выборах, партиях и т.п. сильно ограничивает ее возможности. яду оппозиционных партий и общественных организаций было отказано в регистрации. Их руководители и многие активисты увольнялись с работы, подвергались аресту и другим преследованиям.
С самого начала своего создания на волне перестроечных процессов в СССР в 1985-1991 гг. национально-демократическая оппозиция не смогла стать единой, консолидированной силой и следовательно сильным конкурентом правящей элиты на политической арене республики. Как уже отмечалось в предыдущих главах, вследствие разногласий из самой первой оппозиционной организации - движения "Бирлик" - вышли умеренно настроенные представители, создавшие свою партию - "Эрк". Некоторые другие лидеры движения (Б.Ташмухамедов и др.), разочаровавшись в конструктивных возможностях организации, вышли из нее и примкнули к пропрезидентскому лагерю. Ряд лидеров оппозиции из-за преследования со стороны властей были вынуждены эмигрировать, что привело к фактическому прекращению деятельности возглавляемых ими организаций. В 1996 году из эмиграции вернулся один из лидеров оппозиции Абдуманноб Пулатов, который, являясь председателем легально действующего Общества по правам человека в Узбекистане, сотрудничает с властями. Таким образом, демократическая оппозиция не представляет собой реальную контрэлиту, способную оттеснить правящие круги от власти или хотя бы оказывать на них заметное давление. В то же время серьезную угрозу режиму представляет радикальная исламская оппозиция, продемонстрировавшая готовность отстаивать свои убеждения и противостоять властям с оружием в руках. Достаточно того, что исламские экстремисты осуществили такие акции, как взрывы в Ташкенте в феврале 1999 года и вторжение в Баткентский район Киргизии для последующего проникновения на территорию Узбекистана в июле-октябре того же года. Хотя исламская оппозиция также является разобщенной и вынуждена действовать в подполье, она реально может способствовать кадровым изменениям внутри правящей элиты в двух случаях:
а) в случае смещения с должности тех или иных представителей власти, проявивших неспособность справиться с исламской оппозицией или попустительство в отношении нее, и назначения вместо них других лиц;
б) в случае когда представители власти могут стать жертвами террористических актов, осуществленных исламскими экстремистами.
Что касается клановой оппозиции, то она, судя по изложенному в предыдущем разделе, из всех трех оппозиционных групп является более приближенной к понятию "контрэлита". Примечательно, что отдельные представители национально-демократической оппозиции в силу не только своего неприятия действующей власти, но и клановой принадлежности, поддерживают определенные контакты с влиятельными лицами из правящей элиты, которые в силу тех или иных причин оказались удалены от власти и желают вернуть свое утраченное положение. Не исключено, что в период острого кризиса режима и дестабилизации ситуации в республике отдельные группировки клановой оппозиции в союзе с демократами смогут взять власть в свои руки.
Говоря о возможной контрэлите, нельзя не отметить относительно небольшую и не имеющую организационное единство группу умеренных либералов. Еще в 1991-1992 годах в Узбекистане появилось несколько организаций, которые объединили молодых интеллектуалов, ученных, предпринимателей: "Ташкентский форум", "Ассоциация молодых ученых", "Движение деловых людей". Они поддержали начатые преобразования и предложили правительству свои наработки. Активисты этих организаций, фактически слившихся в один интеллектуальный клуб, стали тем самым стратегическим резервом, из рядов которого руководство страны стало рекрутировать специалистов для проведения реформ.
Многие из этих молодых людей впоследствии были назначены на ключевые посты, составили костяк управленческих кадров предприятий, банков, государственных учреждений. Эти 30-40-летние специалисты органически не связаны с бюрократически-клановой правящей элитой. Можно предположить, что в Узбекистане положено начало созданию ядра новой государственной управленческой элиты. Возможно также, что этот процесс могут поддержать обучающиеся с 1992 года за рубежом узбекские студенты (всего около 5 тыс. человек), которые в 1996 году начали возвращаться на родину. Очевидно, что этот слой может в ближайшей перспективе составить лояльно-умеренную контрэлиту, которая постепенно будет выражать несогласие с политикой правящего режима.
6. Внешнеполитические.
Самым первым внешним фактором в истории развития политической элиты Узбекистана была партийная кадровая политика, проводимая из Москвы по указанию Политбюро ЦК и ЦК КПСС в период пребывания республики в составе СССР. Посредством кадровых перемещений в партийно-государственном аппарате Узбекистана союзное руководство поддерживало баланс представительства различных кланов, не давая какому-либо одному из них удерживать власть в течение длительного времени. Наиболее радикальными мерами кадровой политики в отношении Узбекистана можно назвать политические репрессии второй половины 30-х гг. и кампанию по борьбе с коррупцией в 1983-1988 гг., в ходе которых произошли существенные "чистки" кадров.
Что касается современных внешних факторов, так или иначе влияющих на формирование и развитие политической элиты Узбекистана, то нельзя сказать о каком-либо заметном воздействии на этот процесс со стороны зарубежных стран и международных организаций. Вполне вероятно, что у России, США и других ведущих стран мира, имеющих свои интересы в Узбекистане, есть виды на некоторых ключевых фигур в окружении Ислама Каримова, которых они желают видеть будущими главами государства. В то же время ввиду жесткого контроля внутри госаппарата и множества ограничений для высокопоставленных лиц, особенно в плане взаимодействия с иностранцами, данные государства почти никак не могут повлиять на продвижение своего потенциального ставленника.
В то же время Каримов с подозрением относится к тем государственным чиновникам, которые в советское время и в последующий период работали в Москве. Не только в силу клановых противоречий, но и из-за своих пророссийских симпатий в свое время были отстранены от должности председатель Верховного Совета Ш. Юлдашев, заместитель председателя правительства А. Атаджанов, первый секретарь Бухарского обкома Компартии Узбекистана И. Джаббаров, министр иностранных дел С.Саидкасымов, посол Узбекистана в РФ Ю. Абдуллаев.
Изменения отношений Узбекистана с определенными странами в ту или иную сторону вполне могут привести к замене послов и других ключевых дипломатических представителей Узбекистана в этих странах, а также кадровым перестановкам внутри страны по линии МИДа, Минобороны и т.д. В некоторых случаях узбекские власти могут для демонстрации своей "демократичности" зарубежным странам пойти на некоторые либеральные меры в отношении к оппозиции. Так, как уже отмечалось выше, осенью 1996 года после визита И. Каримова в США и накануне проведения правительством республики совместно с ОБСЕ семинара "Национальные институты по правам человека" было разрешено заниматься общественно-политической деятельностью бывшему вице-президенту Узбекистана Ш. Мирсаидову, до этого фактически находившемуся под жестким надзором властей.
В определенной степени внешним фактором динамики политической элиты следует считать нахождение на территории ряда зарубежных стран (Россия, Турция, США и др.) представителей оппозиции режиму Каримова, которые так или иначе ведут некоторую борьбу с ним, в основном пропагандистскими методами. В частности, в эмиграции находятся лидеры разогнанных режимом движения "Бирлик", партии "Эрк" и других неправительственных организаций М.Солих, А.Пулатов, П.Ахунов, А.Шариф, А.Усманов, С.Бекжанов, А. Мусин и др. В ноябре 1993 года попросил политическое убежище в США посол Узбекистана в этой стране, бывший министр юстиции Бабур Маликов, обвинивший режим Каримова в попрании всех основ демократии, нарушении основных прав человека и назвал его фашистским.
Еще одним потенциальным источником антикаримовского протеста является так называемая "новая эмиграция", представленная узбекскими бизнесменами, разочаровавшимися в способности режима создать условия для предпринимательства и вынужденные перенести свою деятельность за рубеж. Все они продолжают оставаться гражданами Узбекистана и, судя по всему, благодаря своим финансовым возможностям, готовы при удобном моменте внести свой вклад в расстановку сил на политической арены Узбекистана. Кроме того, как уже отмечалось выше, умеренную оппозицию правящему режиму могут составить студенты, обучающиеся за рубежом.
Но наибольшую опасность для режима Каримова представляют вооруженные формирования исламской оппозиции. Одно время узбекские экстремисты почти легально находились на территории Таджикистана, откуда затем под давлением властей были вынуждены частично передислоцироваться на территорию Афганистана, контролируемую движением "Талибан". По некоторым данным, более трех тысяч боевиков узбекской национальности сосредоточились в районе афганского города Мазари-Шериф, расположенного в 80 км от границы с Узбекистаном, правительство которого они собираются свергнуть. При этом к узбекским боевикам присоединилось более тысячи других иностранных наемников в основном из числа арабов и чеченцев для проведения совместных учений и подготовки к "священной войне". В связи с этим не исключено, что представители оппозиции режиму Каримова, находящиеся за пределами Узбекистана, могут быть использованы правящими или иными влиятельными кругами тех или иных зарубежных государств в определенной форме для оказания давления на руководство Узбекистана.


 

 

 
  Назад На начало страницы На главную страницу