НУЖЕН ЛИ РУССКИМ УЗБЕКИСТАНА РУССКИЙ ЦЕНТР

Десять лет назад в Узбекистане по инициативе его президента был создан Интернациональный культурный центр, который должен был заниматься проблемами нацменьшинств в республике.

За десятилетие в составе этого центра созданы 120 национальных культурных центров: ряд корейских, казахских, таджикских, киргизских и т. д. Только русских - 18 в разных городах. Какие же проблемы они решают?

"Мы не ставим задач политического или экономического характера. Для нас главное - духовное воспитание, - ответил на этот вопрос председатель республиканского русского культурного центра в Ташкенте Сергей Зинин. - А в узбекских городах, где проживает много русских, в национальном центре вообще нет необходимости. Например, в городе Навои, где есть прекрасный Дворец культуры".

По данным Интернационального культурного центра, в Узбекистане сейчас проживают 24,5 миллиона, из них 19 миллионов - узбеки. Остальные представляют 136 народностей и национальностей. Русских - 1 млн. 172 тыс. человек. За годы независимости из республики уехал каждый третий русский.

Созданный шесть лет назад республиканский русский культурный центр, по словам Зинина, призван объединять оставшихся русских и помогать им.

Русские, или славянские, центры есть в 12 областях Узбекистана. Они работают автономно, но в структуре республиканского русского центра. "На местах такие центры открываются только с нашего разрешения, - сказал С. Зинин. - И задачи у нас общие: сохранение и развитие родного языка, национальных традиций и обычаев, связь с исторической родиной, тесные контакты с представителями других национальностей".

Среди мероприятий, проводимых этим центром для русского населения, основное место занимают концерты на православные и другие праздники, встречи с российскими VIP, бизнесменами и т. д. Центр также оказывает помощь русским ребятам, желающим продолжить образование в России.

"Однажды я попал на одно из мероприятий русского центра - на встречу с важной персоной из России, - рассказал ташкентский журналист Александр Хамагаев. - Мероприятие напоминало посиделки, на которые имели допуск только свои люди". Организаторы встречи были недовольны появлением в этом кругу неизвестного лица и нехотя разрешили Александру остаться, когда он возмутился: "Разве на ваши встречи не может прийти любой русский, если он того захочет"?

Другой ташкентский журналист Георгий, категорически запретивший называть его фамилию, сказал: "Я вообще не понимаю, зачем нужен русский культурный центр в том виде, в каком он существует. Он просто выполняет функции дома культуры или клуба для избранных. А Зинин - номенклатурщик, устроившийся на тёплом местечке и работающий только на себя и узкий круг приближённых. Он отправляет наших детей учиться в Россию потому, что это выгодно лично ему - это ведь не благотворительность, это хорошие деньги в его карман".

Всякие концерты, встречи лично ему не нужны, продолжал этот журналист. Проблемы своего досуга он решает сам. В Ташкенте есть два русских театра, в библиотеках - книги на русском языке, есть, наконец, телевизор и друзья.

"Зинин, как депутат Олий Мажлиса, ничего не может, - считает Георгий. - Он на заседаниях и не будет поднимать проблемных вопросов жизни русского населения. Хотя бы потому, что из 250 депутатов нашего Верховного совета русских всего 8. Думаю, бесполезно к нему приходить, например, по поводу устройства на работу. Зинин не будет этим заниматься".

Из моих собеседников никто не сказал, что в Узбекистане русским живётся труднее, чем представителям других нацменьшинств. Проблемы есть у всех, и они больше социальные, чем национальные.

У русских есть некоторые проблемы с изучением государственного языка, но они возникают не оттого, что нет возможностей его изучать, а по иным причинам. Тот же Георгий так объяснил их: "Русский культурный центр организовал курсы изучения узбекского языка. На них записались всего 6 человек. Мне, как журналисту, необходимо знать его: понимаю хорошо, но говорить стесняюсь. Большинство оставшихся русских - это пожилые люди, пенсионеры. Им язык ни к чему. А молодые не хотят тратить на него время, потому что надеются уехать в Россию. И оформлять документы они пойдут не в центр, а в посольство".

Русский культурный центр существует и в Самарканде. Первой о нём упомянула директор средней школы № 45 Ирина Афанасьева: "Центр проводит разные праздники, приглашают на них и меня. Но мне, честно говоря, это не нужно. У меня много работы, устаю. А общаюсь с людьми и так достаточно, в том числе и с русскими. Может, есть смысл создавать культурные центры совсем мало представленных национальностей".

Найти русский центр в Самарканде удалось не сразу. Пришлось походить по разным адресам, пока наконец в конторе без единой вывески (внутри оказался ОВИР) не подтвердили: да, центр здесь, но когда кто-то из "них" будет неизвестно. Никто фамилии руководителя центра не назвал, припомнив, однако, что он - бывший секретарь обкома комсомола.

Поскольку главным в деятельности русского культурного центра было названо духовное воспитание, одним из моих собеседников стал батюшка Роман - служитель самаркандского Алексеевского собора (самого, кстати, большого православного храма в Средней Азии).

На вопрос о сотрудничестве православной церкви с русским культурным центром батюшка Роман ответил: "Никакого сотрудничества! Все эти центры - лишь для проформы или для личных целей. Русские центры в городе возникали не один раз, и у меня был горький опыт общения. Была, к примеру, "Ярославна", которой руководила женщина. Она тоже хотела дружить с нами. Насобирала пожертвований и сбежала с ними в Швейцарию, кажется".
Поскольку в соборе в это время находились девушки-таджички, батюшка Роман пояснил: "Мы берём под своё крыло всех желающих. А из русских у меня прихожан - две с половиной бабушки, в праздники же - человек 15".

Русские самаркандцы на улице ничего не смогли сказать о своём культурном центре, признаваясь, что впервые слышат о нём. Но оказалось, что с этим центром дружит Ассоциация деловых женщин Самаркандской области. Её президент Хадича Джафарова согласилась рассказать о нём то, что знает:

"Русский центр активно работает года четыре и часто приглашает деловых женщин на свои мероприятия. Это "круглые столы" с представителями власти, правоохранительных органов, НПО. На таких встречах поднимаются и вопросы дискриминации по национальным признакам. Центр поддерживает связь со многими российскими городами. Помогает школам, детскому дому № 10".

Самое главное, по мнению Джафаровой, что центр влияет на миграцию русских, приостановил её. Несколько русских семей вернулись в Самарканд, в частности, семья преподавателей Малиновских, которые уехали, когда закрылся факультет русской филологии в местном университете. Недавно его открыли вновь. Центр помог Малиновским и ещё двум-трём семьям найти жильё подешевле и трудоустроиться.

Больше всего Хадиче в этом году запомнилось празднование весеннего праздника Навруза, в котором принимали участие все национальные центры. "По улицам шли горожане в белорусских, украинских, русских национальных костюмах, звучали балалайки, гармошки, - вспомнила она. - И все вместе пели "Широка страна моя родная…", "Подмосковные вечера", "Катюшу", как в прежние времена, когда мы все были вместе и не было никаких границ. Было так светло на душе! Вот хотя бы для этого и нужны национальные центры - чтобы вновь объединить узбекистанцев всех национальностей".