Назад На главную страницу

 

Центрально-азиатский регион – варианты выбора без вариантов

 

            1. Центральная Азия в контексте  внешней политики США

            На протяжении последнего десятилетия внешнюю политику США строилась по отношению к центрально-азиатскому субрегиону на основании четырех, разноуровневых и внутренне противоречивых принципов. В самом общем плане можно говорить о том, что эти принципы формировались между изоляционизмом и глобальной активностью, с одной стороны и  между идеями геополитического реализма и демократического идеализма, с другой. Все эти факторы, так или иначе, и в различных формах своего проявления, находят отражение во внешней политике США в регионе. В ней превалировали идеализм в вопросах прав человека и экономико-политических реформ; реальная необходимость стратегического присутствия; взгляды части американских политиков, считавших,  страны Центральной Азии бесперспективными для интересов США, и, напротив, крайне важными (З.Бжезинский). Неудивительно, что политика Вашингтона в Центральной Азии часто оказывалась противоречивой и весьма запутанной.
В марте 1999 года Стефан Сестанович, полномочный представитель и советник госсекретаря США по странам СНГ изложил основные направления американской политики в регионе. По его мнению, конечной целью США в Центральной Азии является «обеспечение суверенитета, независимости и территориальной целостности стран региона». Концентрируясь на этих ключевых вопросах, американская дипломатия сформулировала следующие цели своей политики в регионе:

1.Создание демократических политических институтов;

2.Осуществление рыночных экономических реформ с целью ускорения экономического развития;

3.Развитие сотрудничества между государствами региона и интеграция в мировое сообщество;

4.Проведение эффективной политики в области безопасности, включая

борьбу против терроризма и торговли наркотиками.

Следует признать, что в перечисленных направлениях США добились некоторого успеха: все страны этого региона, получив для себя государственный суверенитет, сохранили свою территориальную целостность. Однако, как признают американские эксперты, успех реализации поставленных задач был весьма незначительным. Пожалуй, единственным оправданием американских усилий в этой области, стало некоторое вытеснение из региона России, что давало возможность для того, чтобы считать, что в этом направлении были достигнуты хотя бы некоторые успехи. Хотя, как нам представляется, американские эксперты несколько переоценивают этот свой успех, поскольку в любой момент баланс сил в регионе может измениться в пользу России, которая далеко не исчерпала здесь своего все еще весьма значительного ресурса. По крайней мере, можно обратить внимание на тот немаловажный факт, что информационное пространство региона по-прежнему  и неразделимо принадлежит России.

            И все же, подводя промежуточные итоги десятилетней деятельности США в Центральной Азии, необходимо признать тот бесспорный факт, что ни одна страна в регионе не является демократической, а Узбекистан и Туркменистан, по всеобщему признанию, входят в число государств, имеющих наивысшие показатели в мире в вопросах нарушения прав человека. Только в Казахстане и Кыргызстане незначительно развивались рыночные реформы в экономике, эффективность которых, не следует преувеличивать, поскольку в этих странах чрезвычайно велика доля теневого капитала и процветает коррупция в на всех уровнях государственных структур. Стороной от этих стран стоит Таджикистан, где, по окончанию кровопролитной гражданской войны, остатки национальной экономики и общество было поделено на сферы влияния криминальных групп. Что касается горизонтального внутри регионального сотрудничества между центрально-азиатскими странами , то и этот фактор представляется незначительным, поскольку между ними существуют весьма серьезные межгосударственные разногласия по пограничным вопросам, природным ресурсам. Пожалуй, единственное, что их объединяет между собой – это неразрешимые и усугубляющиеся год от года, масштабные экологические проблемы

  Правительства проводят политику сохранения региональной безопасности друг от друга вместо качественного повышения  профессионального и материально-технического уровня своих ВС, занимаются незаконной продажей оружия и военных технологий во всевозможные «горячие точки» мира. А в это время на Юге Кыргызстана и в Ферганской долине Узбекистана обострились проблемы, связанные с экстремистскими происламскими группировками, пытающимися вооруженным путем свергнуть существующие здесь, весьма не популярные среди обнищавшего народа, режимы. За последние годы в регионе резко увеличилась внутренняя торговля наркотиками и их экспорт на мировые рынки, К тому же, растет опасность широкой контрабанды вооружения, в том числе некоторых элементов ядерного и бактериологического оружия.

Констатируя весьма невысокий уровень достижений США, не сумевших вывести внутреннюю политику, экономику, материальный и социальный уровень населения стран ЦА на качественно новый уровень нельзя все же однозначно определять  происходящее как персональную вину (или неверно выбранные стратегию и тактику) одних лишь США. Основная причина незначительного продвижения процесса модернизации экономики и общества, в силу чего ННГ ЦА не стали полноценными субъектами международного сообщества, состоит в нежелании региональных элит создавать открытые общества. В то же время, в несомненную заслугу США можно поставить то, что  государства региона, хотя отнюдь не в равной мере, приступили к осуществлению макроэкономических реформ и в этом направлении достигли некоторого прогресса. Что же касается усилий США и стран международного сообщества в области организации защиты в судебном процессе в случаях нарушения демократических прав, то успехи в этом направлении представляются сегодня более чем скромными. В силу этого, США не смогли эффективно воспользоваться   как экономическими, так и политическими возможностями, для изменения политики местных правительств в направлении развития либерально-демократических ценностей и создании на их основе атмосферы долгосрочной стабилизации. На протяжении анализируемого периода официальная политика США в отношении лидеров государств Центральной Азии была предметом многих дискуссий, которые так и не привели к консолидированной позиции между различными официальными, и управленческими структурами, имеющими полномочия и возможности для формирования и реализации политических и экономических программ по модернизации всей инфраструктуры региона.

 В результате несогласованности действий ощущалась недостаточная связь между экономическим сотрудничеством и практической поддержкой, включая военную помощь, с одной стороны, и усилиями достичь системных реформ в политике и экономике, с другой стороны. В свою очередь, региональные лидеры часто рассматривали политику США в области соблюдения прав человека, только лишь как тест на получение инвестиций, и в ответ, осуществляли широковещательные, декларативные акции, полагаясь на непрозрачность внутренней жизни своих стран, а также на то, что между экономической и политической помощью США отсутствовала необходимая координация.

До террористических актов 11 сентября США проявляли свою заинтересованность в основном  на вопросах, связанных с добычей и экспортом углеводородного сырья, их главная цель заключалась в строительстве газо- и нефтепроводов в обход территории России, Ирана, Афганистана и Китая.

 

После террористических актов 11 сентября появилась возможность

 пересмотра политики США в регионе. Однако вплоть до настоящего момента  несогласованность в политике США по-прежнему  остается, и это обстоятельство сигнализирует о возможности рецидива неверно выстроенной стратегии и тактики действий. Примером противоречий в политике США может стать создание краткосрочных военных союзов без разработки политики, направленной на обеспечение долгосрочной стабилизации. Пока можно с уверенностью говорить лишь о том, что многих политических экспертов Запада, занимающихся Центральной Азией, ожидают нелегкие времена. Уже сегодня перед ними встают задачи по созданию программ, в которых будут тщательно проработаны условия для экономического развития, по решению ряда межгосударственных проблем, связанных с использованием водных и природных ресурсов, демаркацией и контролем межгосударственных границ и вопросами военной, экономической, техногенной и экологической безопасности. Все эти проблемы содержат конфликтогенный потенциал, актуализация которого может стать причиной необратимых трагических последствий, и уже  в ближайшем будущем. Совершенно очевидно, что для достижения долгосрочной стабильности необходимо будет привлечь все социальные страты населения к решению этих вопросов. Необходима также открытость экономики, доступность  для активного и творческого участия в процессе создания материально-технической базы национальных экономик как условия для реального повышения уровня жизни всех групп людей. Следует также решить вопросы, связанные с нарушениями прав человека, поскольку ущемление конституционных, конфессиональных и экономических прав даёт объективные основания для существования радикальных и религиозных группировок.

Кажется, некоторый сдвиг в этом направлении начинается. Находясь с краткосрочным визитом в ЦА, Госсекретарь США Колин Пауэлл, дезавуировал цели присутствия контингента войск антитеррористической коалиции, заявив, что интересы Запада в регионе отнюдь не ограничиваются одной лишь операцией.  По мнению влиятельной американской газеты Cristian Science Monitor, (11.12.01), комментирующей результаты визита высокопоставленного американского чиновника в ННГ ЦА в статье «Американцы намерены всерьез обосноваться в Средней Азии», газета пишет: «Поездка по бывшим советским республикам Средней Азии, которую госсекретарь США Колин Пауэлл предпринял в конце прошлой недели (вчера он прибыл в Москву для переговоров с президентом Владимиром Путиным), вызвала у Кремля опасения по поводу долгосрочных намерений США в регионе, который Россия считает зоной своего влияния».

Действительно, цель визитов Пауэлла в Узбекистан и Казахстан была посвящена обсуждению практических вопросов, таких как открытие путей для оказания гуманитарной помощи Афганистану, а также сотрудничество в деле послевоенного восстановления страны.

Однако расширение американского присутствия и настойчивые заявления Пауэлла о том, что эти республики являются важными союзниками США в борьбе с терроризмом, предвещают в будущем резкие геополитические изменения. «Я уверен в том, что мы можем улучшить свои отношения с этими странами, не вызывая при этом беспокойства русских», - заявил Пауэлл журналистам перед прибытием в Узбекистан, где сейчас находится более 1000 американских военнослужащих.

 

 

 

2. Позиция России

Многие российские эксперты в не уверены в том, что интересы Запада в центрально-азиатском регионе ограничатся антитеррористической операцией. Они высказывают вполне понятную обеспокоенность растущим американским военным присутствием – свое согласие предоставить гражданский аэропорт «Манас» уже дала Киргизия, а 9 сентября и Казахстан дал разрешение на размещение на своей территории американских войск. Некоторые российские эксперты опасаются, что Вашингтон намеревается отрезать Россию от крупнейших нефтяных и газовых месторождений региона. «Похоже на то, что американцы намерены всерьез обосноваться в Средней Азии, - подчеркнул эксперт независимого московского Института исследований в области национальной безопасности Сергей Казеннов. – В Москве усиливается ощущение, что США воспользовались трагедией 11 сентября не только для наказания террористов, но и для усиления своего собственного влияния».

Между тем, в ходе переговоров с узбекским лидером Исламом Каримовым Пауэлл добился согласия на возобновление движения по известному «Мосту Дружбы» в приграничном городе Термез, чтобы ускорить доставку гуманитарной помощи. У Каримова есть еще один козырь: он является давним союзником афганского генерала Рашида Дустума - полевого командира (этнического узбека), который решительно отказался признать новое правительство Афганистана.

«Режим самого Каримова очень нестабилен, так что он обеими руками ухватился за возможность укрепления отношений с США, представившуюся в результате событий 11 сентября, - отмечает эксперт Экспериментального творческого центра Мария Подкопаева. – Тут наблюдается сложный процесс взаимодействия различных факторов, и можно быть уверенными в том, что Россия внимательно следит за развитием событий».

В Астане Пауэлл обсудил с Нурсултаном Назарбаевым вопросы военного сотрудничества и строительства трубопроводов. США выразили удовлетворение принятому Казахстаном согласию участвовать в проектах строительства трубопроводов, по которым нефть с потенциально богатых нефтяных месторождений Каспия и Средней Азии будет поступать непосредственно на мировой рынок, а не через российскую систему. При таком развитии сценария Россия рискует потерять средства, которые она получает за транзит энергоносителей: в ближайшие десятилетия речь будет идти о потерях в десятки миллионов долларов.

Основной маршрут доставки нефти, по мнению США, должен пролегать из Баку через неспокойный Южный Кавказ и часть территории Турции (где, между прочим, сохраняется опасность рецидива курдского восстания) в средиземноморский порт Джейхан. Американские нефтяные компании не отказываются рассмотреть вопрос и о строительстве трубопровода через Афганистан и Пакистан на нефте-терминалы, расположенные на побережье Аравийского моря. Однако, как считает эксперт по делам региона московского Института международных отношений Вячеслав Белокриницкий: «Эта идея никогда не была реалистичной, поскольку до мира в Афганистане еще очень далеко. Однако если мы ведем сейчас речь о постоянном военном присутствии США, призванном обеспечить стабильность в регионе, то почему бы и нет?»

Надо отметить, что американо-российские отношения, после того, как 11 сентября Путин позвонил президенту Бушу и пообещал ему полную поддержку войны с международным терроризмом, вступили в полосу потепления. Однако нельзя забывать о том, что в российско-американских отношениях сохраняется целый ряд трудноразрешимых проблем. В частности, Москва не скрывает своего разочарования тем, что США продолжают настаивать на упразднении Договора по ПРО. Кроме того, подозрения по поводу роста американского влияния в Центральной Азии могут сделать перспективы долгосрочного партнерства США и России еще более неопределенными.

 Всего десятилетие назад пять государств этого региона входили в состав СССР, при этом на территории Казахстана находились сотни шахт для запуска советских МБР, а также космодром «Байконур». После развала СССР Россия предприняла огромные усилия, чтобы восстановить единую систему безопасности в регионе, во главе которой стояла бы Москва (ДБК и ШОС), однако считать что это является для нее здесь бесспорным активом было бы преждевременным. Тот же Узбекистан давно стремился вырваться из-под влияния России, а потому сразу же ухватился за предоставленный американцами шанс для дистанциирования от последней.

Поначалу Россия согласилась на присутствие американцев в зоне своего влияния из-за заинтересованности в свержении режима талибов, а также в надежде на международное сотрудничество в борьбе с терроризмом и контрабандой наркотиков. Однако сейчас, когда война подходит к концу, действия США могут быть восприняты Москвой уже иначе. Для России состоит в очевидном вытеснении ее с территорий, богатых природными ресурсами регионе. Немаловажным для нее является также и фактор  национального достоинства, связанный с историческими и традиционно прочными позициями в Центральной Азии.

 

3. Позиция центрально-азиатских государств

Если не ограничиваться анализом возникшей ситуации и попытаться рассмотреть военное присутствие Запад, исходя из более долгосрочных перспектив, то США и их союзникам необходимо будет глубже изучить создавшееся критическое положение в регионе. Очевидно, что стабилизацию в Афганистане можно рассматривать в качестве лишь одного из этапов, поскольку, если не принять адекватных мер, направленных на проведение такой политики в Центральной Азии, то одни лишь антитеррористические акции не будут гарантировать окончательного устранения возможности возникновения конфликта в регионе и появления религиозных экстремистских группировок. Как говорилось выше, по вполне понятным причинам, на первом этапе союзники уделили основное внимание  военному сотрудничеству с Узбекистаном и Таджикистаном. Но уже через короткое время была достигнута договоренность о присутствии войск альянса на военных базах Казахстана и Киргизии. Думается, что уже в самое ближайшее время и «неприсоединившийся» Туркменистан предоставит свои военные базы для размещения на них ВС союзников. Причем, в  количествах, значительно превышающих необходимость для одной лишь афганской кампании.

 Интересно, что при существующем раскладе сил правительства ННГ ЦА питают некоторые надежды на то, что за предоставленную возможность аренды военных баз Запад несколько ослабит свои требования о соблюдении политических прав  и свобод по отношению к существующим здесь режимам. Однако, как представляется, эти надежды не имеют под собой реальной почвы. Скорее произойдет обратное: благодаря западному присутствию, оппозиция более решительно заявит о своих претензиях к властям. К примеру, в Казахстане, где в эти дни разворачивается беспрецедентный правительственный кризис и в Киргизии, в которой оппозиция, персонифицированная с именем опального экс-премьера Феликса Кулова, использует появившийся шанс изменить ситуацию в свою пользу.

Все эти факты говорит о том, что для Запада наступило решительное время для разработки и осуществления долгосрочной стратегии, обеспечивающей целенаправленную помощь региону, которая напрямую зависит от улучшения политической и экономической политики в странах Центральной Азии. Для достижения поставленных задач необходимо повысить координацию действий между органами, которые занимаются вопросами обороны, политических реформ и соблюдения прав человека, экономического развития и инвестиций, а также для разработки дорогостоящих экологических проектов, стоящих перед регионом весьма остро. Альтернативой этим программам станет растущая зависимость стратегических интересов США от диктаторских режимов, которые стоят перед неопределенностью в будущем, а также рост антизападных настроений среди населения региона, которые станут усматривать прямую связь между США и режимами этого региона.

Сложившаяся геополитическая ситуация неизбежно окажет определенное влияние на политику США в регионе, учитывая важность установления партнерских отношений между Вашингтоном, Москвой и Пекином, а также со странами, непосредственно и опосредовано примыкающими к региону – Ираном, Ираком, Индией, Пакистаном и Турцией. Известно, что определенная часть представителей бывшей администрации США не признавала того факта, что Россия имеет вполне обоснованную озабоченность в отношении безопасности данного региона и что она может сыграть положительную роль в обеспечении стабильности в Центральной Азии.

Продолжая поддерживать независимость центрально-азиатских государств, США не могут не считаться с тем, что Россия имеет свои интересы в регионе, а именно, в экономической и политической областях, а также в сфере безопасности. Именно поэтому сложившееся новое партнерство между США и Россией создает возможности для сотрудничества, а не конфронтации в Центральной Азии. Хотя существующие различия в целях и подходах к политике в этом регионе, и видение его будущего не позволяют говорить о полной консолидации этих стран по всему комплексу существующих вопросов. Кроме того, российской стороне не следует обольщаться на счет сближения своих стратегических позиций с Западом. Во-первых, вхождение Запада в центрально-

азиатский регион означает усиление процесса глобализации экономики в этом секторе, что, по определению, означает ужесточение конкуренции между этими странами, решающими здесь свои экономические и геостратегические проблемы. Во-вторых, для большей части коренного населения этих стран сохраняется устойчивый синдром неприятия России, связанный с долгим периодом зависимости от Российской империи и СССР, а потому переход на прагматические, экономически взаимовыгодные отношения с этой страной представляется не реальным. По крайней мере, при жизни существующей генерации людей.

Что касается появления в регионе «нового геополитического игрока» – Китая, то вопросы, связанные с медленной экспансией этой страны в регион до сих пор мало изучены и потому мы вынуждены вывести анализ этого вопроса за рамки данного анализа. И все же игнорировать «китайский фактор» нельзя, поскольку он все более переходит из виртуальной сферы в сферу ближайшей реальности.

Безусловно, что формирующийся подход США к центрально-азиатскому региону должен нести в своем содержании комплекс различных аспектов - от военной помощи до вопросов соблюдения прав человека, которые будут отражены в политической стратегии, направленной на обеспечение долгосрочной стабильности в регионе. Только такое направление действий Запада позволит оказывать эффективное и согласованное влияние на политическую практику региональных правительств.

Причем, условия их реализации должны нести непрерывный характер и не ограничиваться абстрактными декларациями. Для достижения этой цели необходимо будет наращивание и сохранение на территории региона достаточного военного и политического присутствия, подкрепленного корпусом высокопрофессиональных дипломатических служб. Чрезвычайно важным представляется и «перехват инициативы» в информационном пространстве, которое здесь все еще принадлежит России. Реализация этой многоуровневой программы потребуются много времени и ресурсов, а также специалистов знакомых со спецификой работы в регионе. Таким образом, новая, построенная в соответствии с нормами, соответствующими представлениям Запада, Центральная Азия, для того чтобы соответствовать ожиданиям, должна занимать приоритетное место во внешнеполитической стратегии США, а  не остаться ситуативным ответом на угрозы терроризма.

Именно поэтому, и уже в самое ближайшее время, следует ожидать радикальных перемен во внутриполитической жизни стран региона, которые приведут к смене существующих здесь режимов. Разочаровавшись в нынешних лидерах, Запад предпримет решительные действия по окончательной их компрометации. Благо что оснований для этого, более чем достаточно. В этом смысле последняя кампания, связанная с откровениями бывшего главного туркменского везира Бориса Шихмурадова1, освобождение из под стражи в Праге «кровного врага» (по выражению самого Президента Узбекистана И.Каримова) – Мухаммада Салиха, активизация правозащитного движения в защиту непримиримого оппоненета А. Акаева – экс-премьера Феликса Кулова, не говоря уже о «главном казахском диссиденте», опальном Акежане Кажегельдине и аффилированным с его движением «бунтом младоказахов» (группы молодых предпринимателей и высокопоставленных политиков, которые решительно выступили против Семьи Н. Назарбаева) дают основания считать, что смена властной вертикали неуклонно приближается.

 

Предварительные выводы

Исходя из сказанного, можно считать совершившимся фактом изменение геополитической конфигурации на центрально-азиатском направлении пост-советского пространства. Воспользовавшись благоприятным фактором, связанным с антитеррористической операцией, альянс западных стран возьмет под контроль центрально-азиатский регион и в самое ближайшее время попытается закрепиться на этом стратегическом для себя направлении. А это означает следующее:

 

-         усилится деятельность в направлении реализации проектов ГУУАМ;

-         проекты, связанные с программами ТРАСЕКА (система транспортно-коммуникационных  коридоров) обретут свою практическую

реализацию;

-         территория региона инкорпорируется в систему глобальных транснациональных рынков;

-         для окончательного закрепления своих ведущих позиций, Запад может выкупить все внешние долги центрально-азиатских государств, с последующим акционированием стратегических объектов, расположенных на территориях этих государств (мексиканский сценарий).

 

Пока же можно констатировать, что основными международными игроками театра военных действий центрально-азиатского региона являются США и Россия. Сегодня (но лишь внешне), они декларируют общность интересов. Однако для населения региона очевидно, что на фоне нынешнего этапа военных действий в Афганистане разворачивается очередной раунд соперничества между Россией и Америкой. Его сутью является стремление России хоть как-то противостоять нарастающим усилиям США, а в их лице - всего западного мира, стремящихся существенно ослабить, если и вовсе не ликвидировать ее позиции в регионе. Для полноты картины, можно, вести еще одну экспоненту, придающую дополнительный смысловой оттенок и (хотя бы, эзотерически, но, тем не менее)  влияющий на драматургию ситуации, в соответствии с которым, одним из объяснений соперничества между Россией и Западом является столкновение на «нейтральной территории» российской православной и западной неправославной христианских цивилизаций. Однако, «для чистоты эксперимента» более целесообразным, как и в случае с Китаем, будет отказаться от подобной интерпретации.

Сразу же после событий 11 сентября в свете возможных боевых действий США и их союзников против движения талибов и, соответственно, еще большего обострения военно-политической ситуации на территории соседнего Афганистана, для Узбекистана и, в особенности, для Таджикистана актуальным стал вопрос об уточнении своих позиций в отношении надвигающихся событий. В этом вопросе следует выделить два аспекта:

-         отношение общественности республики к происходящим событиям в Афганистане и вокруг него и

-          проблему выбора позиции руководством страны, которая, так или иначе, должна была учитывать как общественные настроения, так и внутренние и внешние политические реалии, в условиях которых ему приходиться действовать.

На текущий момент можно говорить о трех ясно просматриваемых общественных позициях, которые с достаточной долей условности можно назвать «европейской», «исламской» и «национальной (этнической)». Представители всех этих позиций едины в осуждении самого факта террористических атак и необходимости выявления и наказания истинных, вполне конкретных организаторов и исполнителей терактов. Во всем остальном, позиции сторон существенно отличаются друг от друга.

1. «Европейская» позиция. Взгляды тех, кто разделяет ее, а это преимущественно, узбеки и таджики, получившие европейское (московское) образование и русскоязычное население страны, придерживающиеся в своих политических взглядах и культурных запросах преимущественно европоцентристской ориентации, практически по всем параметрам совпадают со взглядами, излагаемыми европейскими и американскими СМИ на нынешние события. Однако, по причине масштабных репрессий, вестернизированные узбеки и таджики, вынуждены выехать за пределы своих республик, где они продолжают свою оппозиционную, по отношению к режимам, деятельность. Но, в силу целого ряда причин, их возможность активного участия во внутренней политике своих стран весьма ограничена и почти незначительна.

 

2. «Исламская» позиция. Для представителей этой позиции, всякое силовое воздействие Запада на любую из стран с преимущественно мусульманским населением, неприемлемо уже в самом принципе. Наиболее артикулировано, эта позиция сформулирована в официальном документе Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) - Заявлении руководства партии, опубликованном в 38-м номере партийной газеты «Наджот». Выражая солидарность и поддержку усилиям международного сообщества и правительства США по выявлению и наказанию действительных преступников, совершивших акты терроризма, руководство ПИВТ при этом выражает озабоченность действиями, которые могут лишь способствовать расширению масштабов насилия и увеличению числа невинных жертв. В заявлении подчеркивается, что ислам как религия несовместим с терроризмом, хотя и не отрицается и то, что некоторые мусульмане оказались втянутыми в деятельность террористических центров. Из заявления следует, что развязывание военных действий в отношении некоторых стран под предлогом «защиты от международного терроризма» может, в конечном счете, трансформироваться в реальное столкновение цивилизаций. Именно поэтим причинам, предотвращение подобного развития событий должно стать первоочередной задачей международного сообщества. В заявлении также выражается надежда, что правительство и народ Таджикистана при определении своей позиции в отношении возникшей проблемы будут исходить из национальных и региональных интересов.

Интересно отметить, что представители так называемого официального ислама занимают более сдержанную позицию, в то время как завоевавшая авторитет в кругах рядового населения страны партия «Хизб ут-тахрир» (Партия исламского возрождения), придерживаются более жесткой позиции.

 

3. «Национальная (этническая)» позиция. Для ее представителей наиболее существенным является этнический аспект возможного развития событий в Афганистане. С этой точки зрения для них нет большой разницы между талибами, по преимуществу пуштунами, и королем Мухаммадом Захир Шахом, также пуштуном. Они напоминают, что именно с его утверждением у власти в 1933 году стал набирать силу процесс целенаправленного вытеснения представителей непуштунских этнических групп с территорий своего традиционного проживания. Основным их доводом является то, что замена Бурхануддина Раббани, как легитимного президента, Захир Шахом может обернуться возрождением политики «пуштунизации» страны. В той или иной степени отражением подобных опасений является заявление Ассоциации афгановедов Таджикистана. Они обращаются с призывом к международному сообществу оказать всемерную поддержку Северному альянсу, правительству Бурхануддина Раббани и воздержаться от ошибочной, по их мнению, ставки на экс-короля Афганистана Захир Шаха. Правительство Афганистана, считают они, должно формироваться на широкой основе с непременным участием в нем представителей различных этнических и групп и социальных слоев населения. Что касается Узбекистана, то проводником про-узбекской позиции в Афганистане является этнический узбек – генерал Рашид Дустум, хотя вошедший во временную коалицию Северного альянса, однако проявляющий непоколебимую неуступчивость по отношению к своим боевым соратникам – этническим таджикам.

В свою очередь, руководство Узбекистана и Таджикистана, достаточно оперативно определилось со своим отношением к действиям США и позитивно восприняло призыв Запада встать на его сторону в осуществлении антитеррористической операции на территории Афганистана. Подобное решение представляется логичным, поскольку правление талибов было нежелательным по трем основным причинам -  религиозно-идеологический радикализм, поддержка радикальных исламистских сил, курс на пуштунизацию страны. По этим позициям руководство Узбекистана и Таджикистана может рассчитывать на безусловную поддержку населения своей страны.

Интернационализации военного конфликта в Афганистане может иметь для обеих стран пост-советского сигмента центрально-азиатского региона далеко не однозначные последствия. Успехи Северного альянса  позволят им надеяться на получение существенных военно-политических и экономических дивидендов, составляющими которых  (для Таджикистана) являются:

а) снижение напряженности на границах, дружественные отношения с

    легитимным режимом Бурхануддина Раббани;

в) расширение ареала влияния таджиков, обретение еще одного

   транспортного коридора во внешний мир и прорыв транспортной

   блокады;

 с) возможность беспрепятственного получения дешевого горючего из

    Ирана, т.е. прорыв энергетической блокады и т.д.

 

Для Узбекистана (с его острой проблемой перенаселения, растущим дефицитом возделываемой земли и источников ее полива) содержание ожидаемого результата представляются в несколько ином свете и состоят в усилении его экспансионистских устремлений за пределы национальных границ – в пространство всего центрально-азиатского суб-региона.

Вместе с тем, пока еще нет окончательного ответа на вопросы о том, как могут повернуться события в Афганистане завтра, и как в этом случае скажется на Узбекистане и Таджикистане их поддержка действий международной коалиции.

Присутствие США в регионе несет в своем содержании новый элемент - военный. Это обстоятельство может иметь неоднозначные последствия для страны, которая с июня 1997 года  живет в условиях мира. Однако этот мир весьма чувствителен к воздействию самых различных факторов, особенно внешних, и игнорировать данное обстоятельство, а также возможную реакцию тех или иных социальных страт населения на появление в регионе новых действующих лиц, нельзя.

Руководство Узбекистана уже показало свой строптивый характер по отношению к присутствию России в регионе. В начале 1999 года Узбекистан вышел из ДКБ. В том же году он заявил о своем желании присоединиться к группе стран ГУУАМ. Только военные угрозы со стороны собственной исламской оппозиции вынудило страну войти в систему коллективной региональной безопасности «Шанхайская пятерка» (ставшая в последующем ШОС) и просить Москву о поставках вооружения. Что же касается  Таджикистана, то ни для кого не является тайной, что сам статус этой страны, в качестве суверенного государства, по существу, определяется, как в настоящем, так и в обозримом будущем его отношениями с Россией и США. Поскольку, угрозы национальной безопасности для Таджикистана могут исходить со всех направлений, то она, пусть даже вынужденно, заинтересована в военно-политическом присутствии России. Кроме того, до одного миллиона таджикских граждан в самый разгар сезона находятся на заработках в России. В несколько меньшей степени, хотя и превосходя по абсолютному числу, это же относится и к Узбекистану. Денежные переводы узбекских таджикских остарбайтров из России на родину составляют один из важнейших источников валютных поступлений в эти страны, вполне сопоставимые, как считают эксперты, по объему с доходом от реализации основных экспортных товаров, а потому, обе они, в особенности, Таджикистан, по определению, не может игнорировать геополитические интересы России в регионе.

В то же время, существование национальной экономики Узбекистана и Таджикистана, не в последнюю очередь, определяется и сотрудничеством этих стран с Западом. Представители западных деловых кругов являются наиболее крупными инвесторами в их национальные экономики, а экономические реформы осуществляются при поддержке таких влиятельных международных валютно-финансовых институтов, как Международный Валютный Фонд, Всемирный Банк, Азиатский Банк Развития, Европейский Банк Реконструкции и Развития. Участие этих организаций и западных инвесторов в развитии экономики Узбекистана и Таджикистана постоянно расширяется. Кроме того, известно, что основные экспортные потоки идут из Узбекистана и Таджикистана именно на Запад.

Что касается позиции Запада по отношению к оценкам внутренней политики этих стран, то они существенно отличаются между собой. Так, Запад, в лице независимых правозащитных институтов, не скрывает своей растущей озабоченности по поводу массовых репрессий, проводимых в Узбекистане. В то же время, там «смотрят сквозь пальцы» на то, что политическую в Таджикистане определяют криминальные кланы. Иллюстрацией подобного двойного стандарта может служить хотя бы одно, но «знаковое» событие: впервые за все годы независимости Таджикистана, в ходе слушаний в Конгрессе США, прошедших летом 2001 года, были позитивно оценены некоторые внутриполитические достижения страны. Вполне естественно, что Таджикистан более чем заинтересован в сохранении уровня своих отношений с США и другими западными странами.

 Нельзя не видеть, что усиление военно-политического и экономического присутствия Запада в регионе, особенно если оно будет достаточно длительным, почти противоречит национальными интересами России. В силу этого, все ННГ Центральной Азии, объективно оказываются в фокусе столкновения российско-американских интересов, могущего трансформироваться в открытое противостояние между ними.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 



1

По сообщению агенства CNA (Москва, 13.12.01.). Бывший глава туркменского МИД обвинил президента Туркмении в проведении деструктивной политики на Каспии «Безысходность, потерянность, абсолютный политический, экономический и социальный кризис»,- так охарактеризовал сегодняшнюю ситуацию в Туркмении бывший министр иностранных дел Туркменистана, в недавнем прошлом посол этой страны в Китае Борис Шихмурадов. Этот известный политический деятель 1 ноября публично объявил в Москве о переходе в открытуюоппозицию политике президента Туркменистана Сапармурада Ниязова, после чего он был обвинен в крупных хищениях и объявлен в розыск. В эксклюзивном интервью журналу «Евразия Сегодня» нынешний оппозиционер режиму Ниязова, в частности, обвинил президента Туркмении в проведении деструктивной политики как внутри страны, так и на международной арене. «Посмотрите на ситуацию вокруг Каспия,- сказал, в частности Шихмурадов. - Ниязов постоянно провоцирует Азербайджан на войну, причем договориться с ним практически невозможно. Сегодня он говорит одно, завтра – другое». Договариваться с Туркменистаном можно будет тогда, когда там начнется процесс демократического освобождения страны от Ниязова, сказал Шихмурадов, отметив что «уже работает над этим». При этом он утверждал, что его позицию «с пониманием встречают абсолютно все: и на Западе, и на Востоке и на Севере».

В ответ на вопрос не боится ли он, что «все те же Запад, Восток или Север могут в удобный момент «обменять его на трубу», Шихмурадов признал, что такая возможность существует, однако, по его мнению, Ниязову «уже никто не доверяет». «Все прекрасно понимают, что своих слов он не держит, договориться с ним просто невозможно. Меня-то могут отдать, но трубу, тем не менее, неполучат», казал экс-министр.

 

 

 
  Назад На начало страницы На главную страницу