Как показывает развитие событий, происшедших после известных
событий 11 сентября, США предприняли решительную попытку окончательно
утвердиться в нефте- и газоносной зоне Прикаспийского региона,
вытеснив при этом оттуда одного из своих основных противников
в Центральной Азии и Южном Кавказе - Россию.
В контексте реализации этой программы, введение "ограниченного
контингента" войск быстрого реагирования США в Центральную
Азию и на Южный Кавказ и осуществление постоянного военного сотрудничества
с младогосударственными образованиями региона (Узбекистан, Таджикистан,
Кыргызстан и, отчасти Казахстан, где в феврале текущего года проходили
совместные казахстанско-американские военные учения, Грузия, Армения,
которой США оказали помощь в объеме $4, 5 млн, Азербайджан, на
который США имеет влияние через Турцию). Заметим, что новая история
имеет множество прецедентов того, когда военное присутствие США
на территории того или иного государства оборачивалось политической
и экономической зависимостью этих стран (Южная Корея, Филиппины).
Мотивируя свое военное присутствие в качестве превентивной меры
по борьбе с проявлениями терроризма в Ц А, США, на самом деле
закрепляются в прикаспийском регионе, что, в конечном итоге, представляется
началом реализации виртуального сценария "стабилизации"
"пояса нестабильности" (З.Бжезинский).
Анализируя изменившиеся реалии современной международной политики
и логику действий американской стороны, можно признать, что намерения
администрации США активизировать свою политику в отношении энергоресурсов
Каспия, "для оказания решительной помощи странам прикаспийского
региона в освоении и доставке их ресурсов на мировые рынки"
- о чем было официально заявлено сразу после сентябрьских событий,
представляются вполне убедительными.
Ограниченные в своих нефтяных возможностях условиями, диктуемыми
странами ОПЕК, и получающие нефть из стран Персидского залива,
США стремятся занять более выгодные позиции на еще далеко неосвоенной
зоне каспийских энергоресурсов. Активизация военно-политического
и инвестиционного присутствия в этом регионе открывают для США
дополнительные (и почти ничем не ограниченные) о возможности доступа
и установления собственного контроля над освоением месторождений
нефти и газа, так и о получении весомых преимуществ при осуществлении
контроля над маршрутами их транспортировки. Завоевание этих позиций
позволит США осуществлять единоличный политический и экономический
контроль во всем прикаспийском регионе.
По мнению экспертов, в ближайшие десять лет рынок углеводородного
сырья Европы не будет нуждаться в дополнительных поступлениях
каспийской нефти. В этом смысле, наиболее перспективными и емкими
в отношении пополнения углеводородного сырья и нефтепродуктами
являются сегодня динамично растущие рынки региона Юго-Восточной
Азии (Китай, Индия, Корея). Однако о проекты развития южного направления
транспортировки углеводородов ведутся пока только в режиме общих
деклараций. Очевидно поэтому, что в ситуации, когда будет окончательно
решен вопрос о контроле над месторождениями и транспортными маршрутами
каспийских энергоресурсов, проблемы выбора рынков будут решаться
в зависимости от ценовой конъюнктуры на энергетических рынках,
а значит и о направлении нефте- и газопроводов.
Вполне очевидно и другое. Стремления США единолично контролировать
каспийские транспортные пути, объективно противоречит интересам
других крупных игроков в Прикаспийском регионе, прежде всего -
России. Сегодня наблюдается перенасыщение российского внутреннего
рынка нефтяных ресурсов, которое ведет к снижению внутренних цен
на нефть. Возникшая ситуация может спровоцировать Россию пойти
в обход недавнего требования о сокращения производства нефти и
осуществить не безопасному для нее, самостоятельному координированию
экономической политики в области добычи и экспорта энергоресурсов.
Если исходить из сложившейся на сегодня конъюнктуре цен на углеводородное
сырье только лишь из тактических соображений, то сегодня для США
представляется чрезвычайно выгодным покупка российской нефти по
искусственно заниженным ценам. Тем более что общее производство
российской нефти растет быстрее, у других производителей. По некоторым
оценкам, Россия, уже к концу текущего десятилетия, может превзойти
производство нефти Саудовской Аравии. (Недавняя победная реляция
российских СМИ о том, что добыча нефти в России уже сегодня превзошла
объемы этого сырья, добываемые в Саудовской Аравии и, похоже,
явились "пробным шаром", рассчитанным на то, чтобы привлечь
внимание международного сообщества и проверить его реакцию на
возможность этой ситуации).
Однако повышение поставок дешевой российской нефти на европейские
рынки углеводородного сырья создают определенную проблему, делая
ситуацию на этих рынках непредсказуемой. Кроме того, возникшая
ситуация создает для США угрозу растущей конкуренции со стороны
России - как основного соперника на рынке углеводородного сырья,
в целом и в прикаспийском регионе, в частности.
Все эти тенденции, объективно и стратегически, побуждают США в
форсировании процесса оперативного прорыва к "собственным"
источникам дешевого углеводородного сырья Каспийского нефте- газового
шельфа. Не исключено, по этому, что развитие ситуации в том направлении,
при котором США, в своем стремлении закрепить стратегические позиции
в прикаспийском регионе, будут активнее лоббировать выгодные для
себя нефте- и газопроводы.
В контексте развития этой ситуации, представляется отнюдь не случайным,
реанимация интереса к, до последнего времени гипотетическому проекту
нефтепровода "Баку-Джейхан", разговоры, об экономической
рентабельности которого с новой силой возобновились в последние
месяцы.
Недавно Президент ГНКАР Натик Алиев озвучил позицию азербайджанской
стороны, которая "сумела убедить все иностранные компании,
рассматривающие предложения об участии в спонсорской группе по
строительству ОЭТ в его экономической рентабельности". Отметим
при этом, что не последнее слово, придавшее перспективность этому
проекту, принадлежит российской компании "ЛУКойл", принявшей
решение о своем участии в его строительстве. Как сообщают эксперты,
долевое участие ЛУКойл в этом проекте составляет 10% В соответствии
с документами, принятыми в результате переговоров с ГНАР (февраль,
2002 года) эта российская компания взяла на себя обязательства
по обеспечению будущего нефтепровода ресурсами, добываемыми ею
в регионе.
По мнению экспертов, целью участия России в реализации проекта
"Баку-Джейхан" является, стремление уравновесить складывающийся
баланс и расстановку сил среди группы стран, участвующих в разработке
Каспийского шельфа, своим присутствием, несколько ослабить усиливающиеся
позиции США в этом регионе. По зрелому размышлению, представляется,
что для России участие в этом проекте, выражают не столько сомнительную
экономическую выгоду, сколько, рассчитанный геостратегически,
важный шаг, необходимый ей для сохранения, до последнего времени,
непоколебимых позиции в прикаспийском регионе.
Для адекватного понимания последних событий нельзя не учитывать
того обстоятельства, что ожидающееся прибытие в Грузию американских
"военных консультантов" (по некоторым данным, их количество
определяется 150-200 военных экспертов) представляет логическое
продолжение политики США в прикаспийском регионе. В тактическом
плане можно говорить о том, что операция США имеет прямое отношение
к вопросу обеспечения безопасности "Баку-Джейхан", детальный
инжиниринг которого планируется начать уже летом 2002-го года.
Однако, если рассматривать ее во более широком, стратегическом
контексте, то ее все же следует одним из начальных этапов более
обширного проникновения США на всю территорию Южного Кавказа.
В некотором смысле можно подвергнуть сомнению развитие событий
по этому сценарию, поскольку его исполнению мешает проблемы правового
статуса Каспия.
Из-за затянувшихся и трудно разрешимых разногласий прикаспийских
государств по этому вопросу, весь процесс нефте- и газодобычи
в Прикаспийском регионе до сих пор не имеет правовой легитимности.
Однако ситуация здесь не столько безнадежна, каковой она быа несколько
лет тому назад.На сегодня позиции России и Казахстана в вопросе
о статусе Каспия совпадают: предполагается деление дна Каспия
на национальные секторы по срединной линии водоема. Азербайджан
также поддерживает принцип разделения дна Каспийского моря на
первом этапе по принципу срединной линии, о чем было официально
заявлено на недавней международной конференции "Каспий: правовые
проблемы" замминистра иностранных дел Азербайджана Халафом
Халафовым. Азербайджанский представитель придал проблеме оптимистический
характер, заявив в своем выступлении, что "на сегодня позиция
прикаспийских стран по правовому статусу Каспия совпадает как
никогда раньше". Посчитав, что вопрос о правовом статусе
Каспия исчерпан, он перевел проблему в другую плоскость: "Основной
задачей этих стран является привлечение инвестиций и новых технологий
в регион, для чего "потребуются совместные усилия",
- заявил он.
Однако иранская сторона придерживается по этому вопросу диаметрально
противоположного мнения. Официальный Тегеран неоднократно (и достаточно
жестко) заявлял, что считает недопустимым создание каких-либо
национальных секторов до определения правового статуса Каспия.
В качестве аргумента, обосновывающего эту позицию, иранская сторона
ссылается на документ, принятый в 1996 году в Ашхабаде на Форуме
пяти Прикаспийских стран, в котором подчеркивается, что "любое
решение относительно правового статуса должно приниматься на основе
консенсуса". На общедоступном языке это, по сути, означает,
что до окончательного и удовлетворяющего все стороны, решения
вопроса о Правовом статусе Каспия иранская сторона будет препятствовать
любым шагам какой-либо из Прикаспийских стран, которые могут быть
направлены на одностороннее использование углеводородных ресурсов
Каспия.
В середине марта (2002 года) Иран продемонстрировал свою решительную
готовность пресечения подобных действий со стороны соседних государств,
резко осудив казахстанскую сторону в предпринимаемых ею разведывательных
действиях на казахстано-российском участке территории Каспия.
Очевидно, что продолжение такого позиционирования со стороны Ирана
противоречит интересам России и Казахстана, поскольку оно выступает
достаточно серьезным препятствием для дальнейшего согласования
вопросов совместного использования ресурсов на спорных участках
границ водных секторов на двусторонней основе. Предложение об
использовании прикаспийскими странами принципа кондоминиума, которое
лоббируется Россией, по существу, дает возможность начать разработку
месторождений Каспия, не дожидаясь окончательного урегулирования
вопроса о его правовом статусе.
Российская позиция поддерживается казахстанской и азербайджанской
сторонами, которые, не имея для развития своих национальных экономик
иных ресурсов, заинтересованы в привлечении и вложении дополнительных
иностранных инвестиций в развитие нефте- и газо-добыващих отраслей,
расположенных в Каспийском шельфе.
Прояснение этого вопроса ожидалось в ходе недавно состоявшегося
неформального саммита стран СНГ в Чимбулаке. Однако, несмотря
на то, что проработка вопроса о разделе Каспия была внесена в
протокол рабочих заседаний саммита, его рассмотрение так и не
было вынесено на обсуждение. Отчасти, это можно объяснить отсутствием
на встрече азербайджанской стороны, без участия которой, всякий
смысл переговоров утрачивался. Еще один участник переговорного
процесса - Туркменистан, от которого Россия ожидала смягчения
непримиримых до последнего времени позиций в связи с достигнутыми
договоренностями в рамках новообразованного Единого газового альянса,
предпочел занять выжидающую позицию и не стал делать каких-либо
встречных шагов по сближению со своими партнерами.
Нетрудно предположить, что Чимбулакский саммит не оправдал надежд
России и Казахстана, надеявшихся согласовать общие позиции по
статусу Каспия и по вопросам совместного координирования транспортных
маршрутов энергоресурсов с Туркменистаном. Последний никак не
может выбрать между интересами Ирана, с одной стороны и России,
Азербайджана и Казахстана, с другой, которые, в их современной
формулировке, по существу, являются диаметрально противоположными.
Не исключено при этом, что Туркменбаши отложил решение вопроса
до планируемого в апреле саммита, рассчитывая при этом привлечь
на свою поддержку Ирана. Это предположение кажется вполне правдоподобным,
если учесть затянувшийся азербайджанско-туркменский кризис по
запутанному вопросу о спорных месторождениях. Известно, что в
этой части проблемы раздела Каспия позиции Туркмении и Ирана совпадают.
Так что можно ожидать, что обе страны могут выступать единым блоком
против Азербайджана, добиваясь более выгодного для себя результата.
Исходя из приведенных фактов, можно было бы считать решение вопроса
о статусе Каспия, в формате одних лишь пяти стран региона, которые
участвуют в дискуссии, могут затянуться на сколь угодно долгое
время. Возникшая патовая ситуация, при которой на неопределенное
время откладывается решения правовых проблем Прикаспийского газо-
и нефтеносного шельфа, в значительной степени затрудняет решение
вопроса об инвестициях в разработку нефтегазовых месторождений
и транспортную составляющую, представляется некоей "правовой
пробкой", которую необходимо срочно раскупорить.
Именно поэтому, намерение Вашингтона оказывать "решительную
помощь странам прикаспийского региона" могут стать неожиданным
решением затянувшегося вопроса и, тес самым, отвечает интересам
всех стран, расположенных по периметру Каспия. Но, прежде всего,
самого Вашингтона. Более чем вероятно, что в своем стремлении
закрепиться на "командных высотах" в Каспийском регионе,
США будут осуществлять выгодные им проекты, игнорируя при этом
интересы остальных стран.
В сложившейся ситуации главный парадокс состоит в том, что, в
то время, когда действия всех стран Прикаспийского региона блокируются
нерешенными вопросами по правовому статусу Каспия и их взаимными
обязательствами не предпринимать не согласованных самостоятельных
акций по разработке шельфа, США может лоббировать свои интересы,
не дожидаясь его окончательного юридического оформления. Можно
было бы считать, что для остальных стран определяющим может стать
оперативность, с которой они смогут найти согласованные и адекватные
решения по спорному вопросу. Однако так считать можно было бы
до 11 сентября, после которого развитие событий во всем мире приобрели
уже иное ускорение…
