Долог путь от столицы Китая, Пекина, до главного города
Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР) КНР, Урумчи, - начального
пункта знаменитого Великого шелкового пути, пролегавшего в давние
времена из Китая в страны Центральной Азии и далее на запад. Синьцзян
- в переводе на русский это слово звучит как "новая граница"
- один из наиболее многонациональных районов Китая. Сегодня официальная
статистика КНР говорит о 30% уйгурского населения среди 13 млн жителей
Синьцзяна. На севере в пределах Китайского Алтая живут алтайские
народы, на востоке, на границе с Монголией - монголы, на западе
- казахи, таджики, узбеки.
Часа через два полета над Северным Китаем и МНР самолет вновь пересекает
воздушную границу КНР, но уже в пределах Синьцзяна. Из иллюминатора
видна огромная песчаная пустыня. Зимой ее пески часто бывают перемешаны
со снегом. В январе нередки 30-градусные морозы с ветрами. Летом
- 40-градусная жара. Всегда сухо. Через три часа полета от Пекина
с самолета виден Китайский Алтай. Весь путь от Пекина до Урумчи
- почти 3 тыс. километров - занимает около 4 часов. Поезд же преодолевает
бескрайние просторы Китая в направлении с Востока на Запад за три
с половиной дня.
Столица Синьцзяна - Урумчи - двухмиллионный город, который, как
и весь Китай, строится сегодня с невероятной быстротой. Огромные
здания офисов компаний и гостиницы, современные многоярусные шоссе
с удобными развязками - все это мало чем напоминает прежний Синьцзян,
каким его можно было видеть еще лет пять назад. Тогда здесь почти
не было машин и современных дорог, не было и высотных зданий. За
годы реформ в Китае весь Синьцзян был застроен мечетями. С минаретов
Урумчи по пять раз в день муэдзины прославляют Аллаха. Построены
или восстановлены и буддийские монастыри - сказывается относительная
близость Тибета.
И лишь на одной из улочек Урумчи, в уйгурском квартале, почти в
центре города, неожиданно можно заметить православный крест на куполе
храма - сейчас этот храм зримо свидетельствует об истории Православия
в Синьцзяне.
История Православной Церкви в Синьцзяне совпадает с историей возникновения
русской колонии, начало которой положил Кульджинский договор 1851
г. между Россией и Китаем, установивший постоянные деловые связи
между Россией и Синьцзяном. В Кульдже и Чугучаке были созданы русские
консульства, представительства русских фирм. Первыми российскими
консулами в Синьцзяне стали члены 12-й Духовной Миссии -И.И.Захаров
(в Кульдже) и А.А.Татаринов (в Чугучаке).
Историю пребывания русских в Синьцзяне можно разделить на четыре
этапа: I - с появления здесь русских и до 1920 г., II - с 1920 г.,
времени прихода в Синьцзян вытесненных с территории России белогвардейских
войск, III - с 1932 г., когда в Синьцзян бежали недовольные коллективизацией
в СССР и IV - с 1954 г. и по настоящий день - время выезда русских
из Синьцзяна в Австралию и Россию.
Православие пришло сюда вместе с возникновением русской колонии.
Есть основания предполагать, что жившие в конце прошлого века в
Кульдже китайцы-католики так же вели свое происхождение от русских
(албазинских казаков, плененных в 1685 г. и уведенных в Пекин. Их
пребывание в Пекине и положило начало истории Российской Духовной
Миссии в Китае). В 1850 г. в Томске русский купец Порфирий Глебович
Уфимцев сообщил настоятелю Гуслицкого монастыря Московской епархии
игумену Парфению о том, что во время многократных торговых поездок
в Кульджу познакомился там с китайскими христианами, сообщившими
о том, что они по происхождению - русские, по вере - православные.
Они утверждали, что являются потомками пленников из Албазина. По
их словам, за дерзость по отношению к императорскому правительству,
50 русских семей были сосланы из Пекина в отдаленную Кульджу. Сблизившись
с единственными христианами в Кульдже - католиками - потомки албазинцев
стали ходить в католический храм, переняли и латинские обряды, но
сохранили память о вере отцов.
Игумен Парфений эти сведения изложил в письме к митрополиту Московскому
Филарету. Последний, наведя справки об игумене Парфении, переслал
его письмо Обер-прокурору Синода графу Протасову. Обер-прокурор
доложил о письме императору Николаю I, а Государь передал письмо
в Государственный совет, где было решено присоединить к России Семиреченскую
область - прилегающую к Китаю степь, а в Кульдже и Чугучаке - открыть
русские консульства и храмы при них. В 1871 г. Россия присоединила
к своей территории значительную часть Западного Туркестана. Политические
и военные обстоятельства Туркестанского края побуждали Русское правительство
к занятию Кульджинского ханства. Оно, однако, не было присоединено
к России окончательно, но перешло вскоре под покровительство Китая.
В то время русское население Кульджи насчитывало 2000 человек. Русские
и составляли приход единственного в Кульдже православного храма.
Первая церковь была временной. Она размещалась в одном из китайских
зданий. В январе 1872 г. она была освящена во имя святого пророка
Илии. В церковно-административном отношении храм в то время входил
в состав Томской епархии. Томский Преосвященный владыка Платон прислал
в Кульджу иеромонаха, тогда и началось постоянное богослужение.
С увеличением числа русских в Кульдже старый храм стал слишком тесен,
поэтому было решено возвести новый каменный храм. Он был заложен
летом 1875 г. и освящен 17 марта 1877 г. по благословению Туркестанского
архипастыря, в ведении которого отошел этот приход. Храм был освящен
местным протоиереем М. Путинцевым во имя святого пророка Илии. В
кульджинском храме были собраны списки многих чтимых русских икон,
так как по просьбе настоятеля многие архиереи, наместники монастырей
и настоятели соборов прислали в Кульджу иконы, освященные у святых
мощей угодников Божиих или чудотворных икон как благословение новому
храму. Пожертвования сделали Александро-Невская, Троице-Сергиевская
и Почаевская Лавры, Валаамский и Соловецкий монастыри, Курская Коренная
обитель, Нилова пустынь, Новгородский Софийский собор, Пафнутьево-Боровский
монастырь, Иосифо-Волоцкий, Макарьевский, Спасо-Бородинский и другие
монастыри. Всего было пожертвовано около 45 икон.
При каких обстоятельствах и в каких формах тогда протекала в Кульдже
церковная жизнь, сейчас за неимением источников сказать невозможно.
В Энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона в статье "Кульджа"
есть указание о существовании русской церкви. Был ли это храм, где
постоянно служили, или только здание, где совершалось богослужение
приезжим духовенством, свидетельств нет. Православное население
Синьцзяна составляли исключительно русские: сотрудники российских
консульств и бывших при них охранных воинских частей, служащие русских
фирм, частные предприниматели.
Кроме Кульджи и Чугучака, русские также появились в Урумчи, где
было открыто консульство. Из метрических книг Урумчинской церкви
видно, что в 1905 г. служил о. Николай, назначенный, вероятно, из
Пекина. Прослужил он неполный 1905 год. Где проходили богослужения
и почему о.Николай служил так недолго - неизвестно. В Чугучак для
совершения богослужений и треб приезжали священники из расположенных
близ русско-китайской границы русских селений. К 1915 г. при русском
консульстве в Кульдже имелся уже храм, куда назначен был иеромонах
Серафим. По инициативе консула Дьякова была устроена церковь и при
консульстве в Урумчи, но постоянного священника туда не назначали.
Богослужение совершал приезжавший из Кульджи иеромонах Серафим.
До 1920 г. русские в Синьцзяне были немногочисленны, перемены в
их жизни были редкостью. В 1920 г. в Синьцзян вступили белогвардейские
части атаманов Б. В. Анненкова и А. И. Дутова. В их составе были
и священнослужители: архимандрит Иона (Покровский), занимавший должность
старшего священника дутовских частей, и служившие при отдельных
частях священники Феодосий Солошенко и Григорий Штокалко. Первоначально
белые части сохраняли свою военную организацию и священники были
на положении служивших при воинских частях. Архимандрит Иона и о.
Г. Штокалко служили в г. Суйдун, где расположился атаман А. И. Дутов
со своим штабом, о. Феодосий Солошенко состоял при своей части.
После смерти атамана А. И. Дутова в феврале 1921 г. военная организация
быстро распалась. Архимандрит Иона с другими старшими чинами армии
выехал в Пекин (среди них был и будущий начальник 20-й Миссии, -
белый офицер Леонид Святин), где поступил на службу в Российскую
Духовную Миссию. В 1922 г. он был рукоположен в сан епископа на
положении викария архиепископа Пекинского и назначен в г. Маньчжурию,
где скончался в 1925 г., оставив по себе память ревностного архипастыря,
большого благотворителя и общественного деятеля.
Отец Г. Штокалко остался служить в Суйдуне, о. Ф. Солошенко выехал
в Чугучак, где был построен православный храм. Игумен Серафим в
1921 г. по неизвестным причинам переехал на службу в Урумчи, в Кульдже
остался служить приехавший из России свящ. Василий Федюшин. Все
церкви в Синьцзяне стали приходскими. В Суйдуне осталась принесенная
дутовцами чтимая в Оренбуржье Табынская икона Божией Матери.
В 1925 г. свящ. Василий Федюшин уехал в СССР, его место занял о.
Г. Штокалко, в Суйдуне стал служить свящ. Ф. Солошенко, в Чугучаке
в это время или несколько позже начал служить свящ. Акимов. В 1930
г. туда приехал свящ. Е. Тимаков. Примерно к 1925 г. определилась
картина русского расселения в Синьцзяне, остававшаяся неизменной
до второй половины 50-х годов. Центром русской диаспоры стала Кульджа,
затем по численности населения шел Чугучак с прилегающими районами
и затем Урумчи. Возглавлявший в то время Пекинскую и Китайскую епархию
архиепископ Иннокентий (Фигуровский) умер в Пекине в сане митрополита
в 1931 г. Его трудами церковная жизнь Синьцзяна во второй половине
20-х годов начала устраиваться. Приходы были объединены в Благочиние,
благочинным был назначен иеромонах Серафим, возведенный в сан игумена,
с оставлением настоятелем Урумчинского прихода. Им был предпринят
объезд Благочиния, посланы доклады в Пекин. Деятельность о.Серафима
продолжалась до 1931 г., когда он выехал в Палестину, поступив в
Русскую Духовную Миссию в Иерусалиме. Новый благочинный назначен
не был, объединяющего Синьцзян церковного центра не стало. Многие
умерли, часть русского населения выехала. В 1931 г. - начало III
этапа истории русской жизни в Синьцзяне. В 1932 - 1933 гг. связаны
с новым притоком населения за счет недовольных коллективизацией
в Туркестане и Казахстане. Русское население Синьцзяна резко возросло.
В числе прибывших были священнослужители: прот. Павел Кочуновский,
прот. Михаил Маляровский, свящ. Иоанн Филонский, свящ. Дмитрий Любов,
свящ. Кудрявцев. Кульджа, Чугучак и Урумчи по-прежнему оставались
церковными центрами, однако стали появляться приходы и в других
местах. Они возникали и закрывались главным образом из-за переезда
священников. В одних местах строились молитвенные дома, в других
- служба шла во временных помещениях. Порядка и планомерности не
было.
Во время дунганского восстания 1944 - 1945 гг. священники служили
при созданных тогда в Синьцзяне русских военных частях. К этому
периоду относится и начало разделения Кульджинского прихода, продолжавшееся
затем много лет. Между священниками Г. Штокалко и П. Кочуновским
возникли трения. Причины их установить сейчас трудно. В 1933 г.
о. Г. Штокалко умер, его сменил приехавший из Урумчи свящ. Ф. Солошенко.
Разделение прихода завершилось. Прот. П. Кочуновский устроил небольшую
церковь, вокруг него объединились прихожане. В остальных местах
Синьцзяна церковная жизнь продолжалась. В Урумчи служил свящ. Д.
Любов, его сменил позднее свящ. И. Филонский, о. Д. Любов служил
в разных местах. Прот. М. Маляровский служил в Суйдуне, позднее
обосновался в Лоуцоугоу. В Чугучаке и его районах оставались священники
Акимов и Е. Тимаков.
В 1934 г. Начальник 20-й Миссии архиепископ Пекинский и Китайский
Виктор решил провести мероприятия по приведению в порядок церковной
жизни Синьцзяна. В русле общих реформ, осуществленных им в Российской
Духовной Миссии, было решено создать в Синьцзяне викариатство с
пребыванием епископа в Урумчи, на эту кафедру предполагалось возвести
настоятеля Казанско-Богородицкого монастыря в Харбине архимандрита
Ювеналия (Килина). 10 февраля 1935 г. архимандрит Ювеналий был рукоположен
в сан епископа с титулом Синьцзянского, до своего отъезда на место
служения он управлял монастырем. Осложнившаяся вследствие военных
действий Японии обстановка не дала возможности епископу Ювеналию
проехать в Синьцзян. В 1936 г. он выехал в Пекин и до 1940 г. исполнял
различные поручения Миссии. В 1940 г. он вернулся в Харбин и был
назначен вторым викарием Харбинской епархии с титулом Цицикарского,
снова возглавил мужской монастырь. Там он прослужил до 1947 г.,
выехав в СССР, где стал во главе Ижевской епархии.
Внутриполитические события 20 - 40-х годов в Китае, национально-освободительная
война против Японии не могли не сказаться и на деятельности Российской
Духовной Миссии, затруднив или ослабив ее связи с особенно отдаленными
районами. Фактически прервалась связь с Синьцзяном, отсутствовал
в благочинии и объединяющий центр - церковная жизнь, таким образом,
шла самотеком. Крупным событием этого периода в жизни русской диаспоры
Синьцзяна стала постройка постоянного храма в Кульдже. В 1925 г.
церковь из помещения при консульстве была перенесена в наемное.
Примерно к 1937 - 1938 гг. относится постройка в Кульдже на пожертвования
православного населения церкви, существовавшей до 60-х годов, куда
была перенесена из Суйдуна Табынская икона Божией Матери. Кульджа
к концу 30-х годов окончательно стала церковным центром Синьцзяна.
Некоторые перемены в церковной жизни произошли в 1946 г. после смерти
настоятеля Кульджинского прихода свящ. Ф. Солошенко. Прихожане возбудили
ходатайство перед Московской Патриархией о назначении священника
из СССР. Временно был приглашен для служения проживавший в одном
из местных поселков свящ. Д. Любов. Осенью прибыл назначенный на
должность благочинного православных церквей Синьцзяна и настоятеля
храма свт. Николая в Кульдже прот. Д. Млодзяновский. Из-за отсутствия
в это время связи с Пекином он находился в непосредственном ведении
Московской Патриархии. Восстановленное Синьцзянское благочиние состояло
из следующих приходов: в Кульдже, кроме большого храма, был малый,
возглавляемый прот. В. Кочуновским, в Чугучаке служили о. Акимов
и Е. Тимаков, в Урумчи - свящ. И. Филонский, в Лоуцоугоу прот. М.
Маляровский.
Во всех округах Синьцзяна православное население насчитывало около
10 тыс. человек. Прот. Д. Млодзяновский произвел большой ремонт
и перестройку Кульджинской церкви и церковного дома, была выстроена
колокольня. Большая доходность церкви позволила провести на церковные
средства значительную часть работ, недостающее было восполнено пожертвованиями.
Спокойно протекала сначала церковная жизнь и в других приходах Синьцзяна,
но в течение 1948 - 1949 гг. скончались настоятель храма в Лоуцоугоу
прот. М. Маляровский и настоятель церкви в Урумчи свящ. И. Филонский.
Заместителей им не нашлось. Приход в Лоуцоугоу был приписан к Кульдже,
урумчинский приход остался вакантным.
Освобождение Синьцзяна Народно-освободительной армией Китая открыло
возможности для восстановления прерванных связей Российской Духовной
Миссии в Пекине с православными приходами Синьцзяна. В Пекине тогда
не знали о назначении прот.Млодзяновского, и архиепископ Виктор
направил на должность настоятеля храма в Урумчи служившего в Пекине
прот. Геннадия Карасова. Из-за отсутствия должной информации о положении
дел в Синьцзяне в Пекине считали, что русским центром Синьцзяна
является Урумчи. Прот. Г. Карасову было поручено обследовать положение
православной церкви в Синьцзяне. Прибыв в Урумчи весной 1950 г.,
он летом совершил поездку в Кульджу и Чугучак. Несогласованность
в действиях Пекина и Москвы привела к некоторым недоразумениям:
приход в Урумчи непосредственно подчинялся Пекину. Служение прот.
Г. Карасова продолжалось недолго - в ночь с 9 на 10 января 1951
г. он погиб, сгорев во время пожара в своей квартире. Приход в Урумчи
снова оказался вакантным.
В 1952 г. был отозван в Советский Союз прот. Д. Млодзяновский и
его место занял прот. П. Кочуновский. Период с 1952 по 1954 г. был
тяжелым в жизни кульджинского прихода. Старые распри возобновились,
часть прихожан составила оппозицию прот. П. Кочуновскому. Обе стороны
постоянно жаловались в Пекин, стали писать и в Московскую Патриархию.
Митрополит Крутицкий Николай направил письмо Экзарху Восточной Азии
архиепископу Пекинскому и Китайскому Виктору с просьбой определить
кандидата на служение в Синьцзяне. В Пекине подходящих не было,
а попытки Экзарха связаться с духовенством, находящимся в Харбине,
первоначально успеха не имели, так как переписка вл. Виктора с харбинским
духовенством шла в течение двух лет, но никто не соглашался ехать
в Синьцзян.
В 1954 г. архиепископ Виктор обратился к епископу Харбинскому Никандру
с просьбой дать ему нужного для Синьцзяна священнослужителя. Епископ
Никандр сделал предложение ехать в Синьцзян иеромонаху Софронию
(Иогелю), служившему в Казанско-Богородицком монастыре в Харбине.
Получив его согласие, архиепископ Виктор назначил о. Софрония настоятелем
Кульджинского прихода, а затем и благочинным Синьцзяна. 6 июня 1954
г. о. Софроний был возведен в сан игумена, а 9 июня выехал из Харбина
к месту своего служения. 29 июня он прибыл в Урумчи, где провел
пять дней для совершения богослужений и треб и ознакомления с церковной
жизнью; 8 июля он прибыл в Кульджу. Приезд о. Софрония совпал с
началом IV этапа в истории русского населения Синьцзяна, его массовым
отъездом в Австралию и репатриацией в СССР.
В июле 1954 г. начался выезд на целину, тогда захвативший в не очень
больших масштабах только Илийский округ, увеличился и отъезд по
визам. В следующем году выезд на целину охватил весь Синьцзян, приходы
в Урумчи и Чугучаке совсем обезлюдели. Служивший зиму 1954 - 1955
гг. в Урумчи свящ. Д. Любов вернулся в Кульджу, где жил на положении
заштатного священника, настоятель Чугучакской церкви свящ. Е. Тимаков
выехал на целину. Отъезд русского населения продолжался, и летом
1956 г. в Синьцзяне остался служащим один о. Софроний.
В 1957 г. Синод Русской Православной Церкви принял решение о даровании
автономии Китайской Православной Церкви. В Москве был рукоположен
во епископа архимандрит Успенского монастыря в Пекине Василий (Шуан).
Он возглавил Пекинскую епархию и по утверждении Собором Китайской
Православной Церкви должен был стать ее предстоятелем с титулом
епископа Пекинского и Китайского. Синьцзянское благочиние формально
было подчинено Пекинской епархии. Однако удаленность от Пекина и
многолетнее подчинение непосредственно Москве ставили благочиние
в сложное положение. Кроме того, епископ Василий сам испытывал определенные
сложности в управлении вверенной ему епархией. Даже известие о его
хиротонии в Синьцзяне было получено не из Пекина, а из Москвы с
"Журналом Московской Патриархии". Церковная жизнь в Синьцзяне
пришла в расстройство: тяжелое финансовое положение синьцзянских
приходов, прошения игумена Софрония отправить его по состоянию здоровья
в Россию и его предполагаемый отъезд обозначили возможное прекращение
православной жизни в Синьцзяне. Игумен Софроний писал рапорт в Пекин
с просьбой прислать вместо него в Синьцзян священника-китайца. Ответ
гласил, что ни средств, ни кандидатуры священника для замены о.
Софрония в Пекине нет. Архимандрит Василий, будущий епископ Пекинский,
рекомендовал о. Софронию самостоятельно вести переговоры с местными
отделениями культов и с Московской Патриархией по всем вопросам
церковной жизни Синьцзяна. Позднее он не отвечал на письма о. Софрония.
Вероятно, в Пекине были мало знакомы с церковной ситуацией Синьцзяна
и считали, что о. Софроний и сам управится с возникающими вопросами.
В результате переговоров о. Софрония с местными чиновниками правительство
Синьцзян-Уйгурского автономного района согласилось оказать материальную
помощь, однако вопрос о назначении нового священника-китайца рассматривало
как внутрицерковный и средств на его приезд не обещало, таким образом
вопрос о преемнике о. Софрония отпал. Правительство Синьцзяна высказывалось
о возможном закрытии православных храмов как о нежелательном событии.
В дни проведения этих переговоров, состоявшихся в Урумчи, о. Софроний
служил в Свято-Духовском храме этого города, располагавшемся в бывшем
магазине.
В конце осени 1957 г. состояние здоровья о. Софрония ухудшилось,
и он просил в рапорте на имя митрополита Крутицкого и Коломенского
Николая (Ярушевича) об освобождении от служения в Синьцзяне и разрешении
на выезд в СССР. В ответе ему сообщалось, что Московская Патриархия
готова принять его, если епископ Василий (Шуан) освободит его от
занимаемой должности благочинного Синьцзяна. В ответ на телеграмму
о. Софрония вл. Василий заявил, что он по закону не может вмешиваться
в церковные дела Синьцзяна, но против отъезда о.Софрония не возражает.
Этот ответ вл. Василия и стал основанием для разрешения на выезд
в СССР, которое о. Софроний получил в советском Консульстве в Кульдже.
21 декабря 1957 г. в возрасте 81 года в Кульдже скончался священник
Д. Любов. 23 декабря состоялось его погребение. За два года - с
августа 1958 по август 1960 гг. - о. Софроний 9 раз был госпитализирован.
Отъезд он откладывал только по причине того, что к 1960 г. в Синьцзяне
еще оставались до 500 человек православных.
В Чугучаке продолжали собираться на молитву, петь часы. Храм сохранялся
в хорошем состоянии. В Урумчи церковная жизнь была значительно менее
активной - без священника народ редко собирался в храм. В конце
концов, церковное имущество урумчинского прихода было сложено на
правительственный склад.
Самая чтимая святыня - чудотворный образ Табынской Божией Матери
сохранялась у левого клироса Кульджинского храма. Икона высотой
почти с метр была одета в позолоченную серебряную ризу.
Половина из оставшихся русских проживала компактно в Кульдже, а
остальные были разбросаны небольшими группами по разным районам.
1 сентября 1960 г. игумен Софроний выехал в СССР, где стал служить
в Троице-Сергиевой Лавре, а позднее - в Успенском Псково-Печерском
монастыре.
Многие представители русского этнического меньшинства в Синьцзяне
пострадали во времена "культурной революции" в КНР, когда,
помимо прочего, преследовался любой вид религиозной деятельности.
Но причина заключалась не только в религиозности, но и в том, что
русское меньшинство считалось "фактором политической ненадежности",
то есть в них подозревали потенциальных шпионов Москвы. А веру их
просто отвергали. Так, еще в справочнике национальных меньшинств
Китая, изданном в 1978 г., о русских сказано: "До освобождения
они исповедовали православную веру, а после освобождения все шире
стал распространяться атеизм". По этим причинам многие русские
хотели уехать, и власти практически не препятствовали их отъезду
(в основном в СССР, Австралию и Канаду). С течением времени оставшееся
русское население смешалось с китайским и уйгурским, однако сохранило
православие, в чем автор статьи мог лично убедиться. Уцелели до
сего дня и казачьи станицы в пределах Китайского Алтая. До сих пор
считается, что этническое русское население Синьцзяна насчитывает
до 2000 человек. Потомки русских - уже граждане КНР, но они сохранили
традиционный казачий быт и уклад жизни.
После смягчения политического климата в Китае с начала 80-х годов
вновь изменилось отношение государства к русскому национальному
меньшинству. Вера в рамках свободы религии вновь находится под охраной
Конституции КНР. 25 апреля 1984 г. главная газета КНР "Жэньминь
жибао" сообщила о том, что государственная Комиссия по делам
национальностей устроила для 600 русских официальный пасхальный
прием в г. Урумчи, а правительство Синьцзяна еще в 1983 г. официально
признало за русскими право праздновать Рождество и Пасху. В эти
дни им разрешено не выходить на работу.
Церковный центр Синьцзяна переместился в Урумчи. В 1991 г. по ходатайству
православного населения Урумчи правительство СУАР построило взамен
разрушенного храма новый, именующийся Никольским. На нем установлена
табличка с надписью на трех языках - уйгурском, китайском и русском
"Урумчинская Православная Церковь". Храм этот, правда,
еще не был освящен, так как православные священники не появлялись
в Синьцзяне почти 40 лет. Народ, однако, не потерял веру до сего
дня, собираясь по воскресеньям и праздникам для совместной молитвы.
Выехавшие из Синьцзяна русские также хранят память о своей второй
родине - в алтаре Урумчинского храма на горнем месте сегодня можно
видеть напрестольный Крест, переданный верующим Урумчи из Сан-Франциско.
Кто-то из России также передал в этот храм несколько бумажных икон,
сделанных из настенных церковных календарей.
В Кульдже каменный храм также был разрушен в годы "культурной
революции". Тогда же пропала и Табынская икона Божией Матери.
Оставшиеся в Кульдже православные собираются в комнате, где хранятся
ветхие иконы и кое-какие богослужебные книги. Многие верующие за
неимением молитвословов от руки тщательно переписывают молитвы,
предают их друг другу и бережно сохраняют.
Иногда в Никольский храм в Урумчи заходят русские гости, сейчас
все чаще приезжающие в Урумчи по торговым делам из Новосибирска,
Барнаула и Москвы. Быть может, строительство новой Урумчинской церкви
станет началом и нового этапа в истории Православия в Синьцзяне.
|